Воин-монах на престоле

Вторым актом явилось восстановление в правах греко-римской языческой религии, оказавшееся в некотором смысле пародийным и не сумевшим перерасти рамки своей искусственности. С этой целью император решился на смелый, но вряд ли бы принесший ему в будущем шаг, для чего решил заимствовать многие стороны христианской организации, с которой он был хорошо знаком. Языческое духовенство он старался организовать по образцу иерархии христианской церкви; внутренность языческих храмов была устроена по образцу храмов христианских; было предписано вести в храмах беседы и читать о тайнах эллинской мудрости; в языческие службы вводилось пение; от жрецов требовалась безупречная жизнь, поощрялась благотворительность; за несоблюдение религиозных требований грозили отлучением и покаянием и т. д. Но вряд ли все это могло в перспективе привести к желаемым результатам: тут все равно, что бороться с буддизмом, используя его религиозные и иератические формы. Ничего, кроме создания симулякров, подобный подход не сулил. К тому же, исполняя Эдикт о веротерпимости, Юлиан Отступник выпустил из узилищ и вернул из изгнаний многих еретических христианских епископов и клириков в надежде, что кафолическую ортодоксию наполнят раздоры и появится возможность при помощи христиан-диссидентов одолеть господствующее христианское вероисповедание, чему не суждено было случиться, поскольку ересиархи ненавидели прежде всего самого Юлиана Отступника, а уже потом представителей ортодоксии. Последнее еще более упрочило христианскую церковь, так что император только добился обратного, но никак не разобщения христиан. Тут возникает вопрос: чувствовал ли император себя последующей жертвой? Скорее да, чем нет. А потому всячески и даже с маниакальной страстью поощрял тех верных, кто пожелал бы отречься от христианства. Их было немало, однако далеко не то количество, на которое рассчитывал сам Юлиан Отступник. Подобный образ действия императора Блаженный Иероним хоть и называл «преследованием ласковым, которое скорее манило, чем принуждало к жертвоприношению», но он же помог изнутри очиститься христианской церкви.

Другие предприятия второго акта трагедии опять же только укрепили кафолическую ортодоксию. В велеречивом указе, изданном императором, христианским профессорам запрещалось преподавать, а христианским детям обучаться в христианских школах, которые становились незаконными: в реальности уничтожить все христианское образование (и даже весомую его часть) Юлиан не мог, школы на какое-то время стали подпольными, находясь при общинах, еще больше сплотившихся вокруг своих епископов.

Последней каплей, переполнившей терпение христиан, стала попытка восстановления Юлианом Отступником для иудеев Иерусалимского Храма в 363 г. Но уже начатые работы по строительству храма были сметены землетрясением и последовавшим за ним пожаром, в чем христиане увидели Божественный Промысел.

Годом ранее, планируя свою будущую персидскую кампанию, Юлиан Отступник посетил Антиохию, мегаполис древности, где население в подавляющем большинстве являлось христианским. Столица Сирии оставалась совершенно чуждой к устремлениям гостившего в ней императора, что Юлиана заставило убедиться в невыполнимости начатого им проекта по возрождению греко-римского язычества. Историю своего посещения города Юлиан рассказал в своем сатирическом сочинении «Мисопогон, или Ненавистник бороды». Конфликт обострился после пожара храма в Дафне, в поджоге которого заподозрили христиан. Разгневанный император повелел в отместку закрыть главную антиохийскую церковь, оказавшуюся разграбленной и подверженной осквернению. Однако христиане продолжали разбивать изображения языческих богов.

Юлиан осознавал, что худшим оружием против христиан будет гонение, делавшее из них мучеников, но все же не избежал соблазна предаться подобному насилию: церковная история указывает на прямую причастность императора к смерти Кириака, епископа Иерусалимского, и Порфирия, епископа Эфесского; а среди мучеников периода его правления церковь поминает Василия Анкирского, исповедницу Поплину Антиохийскую, воина Максима Антиохийского, Вакха, Иоанна Врача и Евула, исповедников Евгений, Макария, Артемия Антиохийского, а также подвиг священномученика Иоанна Воина.

Третий акт трагедии знаменует собой смерть Юлиана Отступника. Он, как и некогда Иуда Искариот, выполнил свою роль и теперь должен понести соответствующее своим деяниям наказание.