Воин мрака

Небольшой, сухой и относительно теплый подвальчик с земляным полом нашелся быстро – под кухней, в секции водовода, в которой из земли выходили трубы, а вниз нырял стояк канализации, были смонтированы распределительные краны и счетчик. Окно здесь тоже имелось – весной его полагалось отпирать для вентиляции. Правда, Роксалана не знала, выполняет кто-нибудь это правило или нет. Впрочем, ее это все равно не касалось.

С разрешения ведьмы на песок, которым был присыпан пол подвала, миллионерша постелила широкий коврик из своей спальни и поставила два масляных обогревателя, приготовила подушку и одеяло – во время обряда единения со вселенной чародеи часто впадали в озноб или жар, и их приходилось отогревать или остужать.

– Ложись, – кивнула на коврик ведьма, спустившись вниз. Она несла большой деревянный ковш с рукоятью в виде утиной головы на длинной изогнутой шее.  – Раскинь руки и раздвинь ноги.

– Зачем?

– Ну, штаны снимать я же не требую, – хмыкнула старуха.  – Хотя не мешало бы… Давить будут… Но тело твое.

Миллионерша поколебалась, решительно стянула джинсы, сняла и отбросила куртку:

– Так?

– Так, чадо, – кивнула ведьма.  – Ложись…

Она расставила свечи: по две черные по сторонам от ног, по две красные по сторонам от рук, одну белую над головой, зажгла, тихонько забормотала:

– Ты иди, Колядо светлый, по кругу небесному, но кругу земному, по кругу времен, по кругу жизней, по кругу смертей и рождений. Ты неси, Колядо вечный, свет свой из ночи черной к рассвету красному, ко дню белому, ты неси, Колядо мудрый, взор свой изо дня да в ночь, из жизни в смерть, из будущего в прошлое. Ты смотри, Колядо, на мир живой и мертвый взором всевидящим, и нам через взор твой на него глянуть дозволь. Ты иди, Колядо светлый, по кругу вечному…

Ведьма присела возле Роксаланы, принялась нежно оглаживать ее голову ото лба к вискам и тихо нашептывать:

– Как свечи затрещат, деточка, то значить будет, что услышал нас Колядо солнечный и в свое колесо коловоротное вовлекает. Ты при том дышать начинай глубоко. Как можно глубже, и не останавливайся, пока я тебе того не позволю… Чем больше воздуха в себя впустишь, тем быстрее своды небесные в тебя опустятся. Чем шире руки-ноги раздвинешь, тем быстрее владения Триглавы принять сможешь. Как готова будешь, почувствуешь… Тогда суженого своего и ищи! Ищи, выглядывай… Найдешь – метку поставь, по каковой отыскать его сможешь. Как он здесь оберег на девице оставил, дабы было за что зацепиться и обратно в мир сей выбраться, так и ты его пометь. Поняла?

– Как? – не поняла девушка.

– Как хочешь. Как сможешь. Как дотянешься… – напевно ответила ведьма и продолжила свою ворожбу: – Ты иди, Колядо светлый, по кругу небесному, но кругу земному, по кругу времен… Не забывай, зачем идешь. Смысл потеряешь, и сама потеряешься. Сгинешь, заблудишься, не вернешься… Ты смотри, Колядо, на мир живой и мертвый… Не бойся, дитятко, я тебе помогу. Коли клятву дашь, помогу…

– Какую клятву? – насторожилась миллионерша.

– Что в путь последний проводишь… Ты неси, Колядо вечный, свет свой из ночи черной к рассвету красному, ко дню белому… Подними левую руку…

Роксалана послушалась, и ведьма жадно уцепилась согнутым мизинцем за ее мизинец:

– Клянешься ли ты Триглавой земной, Даждбогом небесным, Волхом премудрым, что отпустишь меня в путь смертный, грехи земные приняв? Клянешься?

– Клянусь… – промолвила девушка, и знахарка тут же рванула палец к себе, разрывая сцепку.

Роксалана ощутила короткий стремительный укол, идущий от руки к голове, животу, к сердцу, но боль сразу же отпустила, а ведьма наклонилась, шепнула:

– Слышишь, свечи трещат? То великий Колядо на мольбы наши отозвался. Вот, пей… Отвар чувства все твои обострит…

Старуха приподняла ее голову, поднесла к губам ковш:

– Белены листок, дабы глаза открылись, мята с бадьяном, дабы душа проснулась, морозника черного, дабы духов услышать, вербены с барвинком, дабы голос громче зазвучал… Теперь закрой глаза и дыши, дыши глубоко, как можешь. Воздух в себя впускай, небесам открывайся, к могуществу Коляды вековечного тянись. Его глаза тебе надобны, ими смотреть придется. Он все дела на этом свете вершит, кружит, он дни и ночи ведает, он прошлое и будущее знает… Дыши, дыши…

И девушка дышала – глубоко, полной грудью, увлеченно, до самозабвения. Очень скоро у нее закружилась голова, но она не останавливалась, стремясь принять в себя как можно больше небесной плоти. Голова кружилась сильнее, внутри сверкали радужные искорки.

– Когда дышишь, небесам открываешься, – шепнула в самое ухо ведьма.  – Ноги с руками раскинешь, землю в себя примешь…