Воин мрака

Полтора десятка ударов, заминка. Ведун чуть наклонился корпусом, словно ныряя в тень, светлый воин крутанулся… Олег сделал шаг вперед и что есть силы ударил его оголовьем сабли по затылку. Староста, вскрикнув, полетел вперед, раскинув руки, ведун быстро прыгнул следом, сел врагу на спину, просунул косарь под горло и потянул на себя, вынуждая седобородого приподнять голову:

– Ты готов стать мясом, жалкий смертный?!

– Будь ты проклят, порождение тьмы!

– А женщин и детей отдать на мясо ты готов? – наклонившись ниже, задал второй вопрос ведун.

Староста промолчал.

Олег перевернул побежденного врага на спину и сказал, продолжая угрожать косарем:

– Запомни мои слова, смертный… Никогда больше не смейте входить в земли людей леса! Они принадлежат мраку! Если вы войдете во владения мрака, мрак придет к вам. И мы сожрем всех. Мы высосем ваши души, мы выпьем вашу кровь, мы поглотим ваше мясо… Сейчас мы сыты, и мы готовы на договор. Люди леса – нам, люди света – вам! Не троньте нашу добычу, и мы не станем начинать войну. – Олег вскинул голову и громко крикнул: – Шаман!!!

– Договор! – торжествующе ударил в бубен Пурлахтын.

– Отвечай, смертный! Вы согласны или мне резать вас дальше? – косарь вдавился в беззащитное горло, и появилась кровь.

– Да… Мы согласны… – выцедил из себя староста.

Ведун сорвал с него коловрат, сунул в самое лицо:

– Клянись Хорсом, светлый воин! Богом весны и жизни клянись не нарушать уговора сего нигде и никогда!

– Клянусь…

– Хорсом клянись! – еще раз потребовал Олег.  – Люди леса – тьме, люди Сварога – свету!

– Хорса солнцеликого в свидетели призываю клятве своей… – смирился седобородый, уронив голову на наст. – Люди леса – тьме, потомки Сварога – свету.

– Так ты еще жив, любимец смерти?! – раздавшийся рядом голос был негромким, но звучанием своим пробирал до костей, а поляну перед святилищем залил ослепительный свет. – Рано, стало быть, Перун с Ярилом веселились, рано Стрибог похвалялся? Но ныне, мыслю, все они сюда ужо мчатся. Ветрами быстрыми, облаками легкими. Встретят тебя с яростью, поразят без жалости.

– Книга уже рядом, солнцеликий Хорс. Я надеюсь успеть первым, – ведун попытался повернуться к богу, но исходившее от того сияние оказалось столь ослепительным, что Середин отвернулся и попытался глянуть на гостя через отражение на лезвии косаря. Через нож смотреть на гостя было уже можно. Но разобрать что-либо все равно трудно. Шуба, борода, посох… Бог походил на дедушку Мороза, сотканного из электрических дуг.

– Не успеешь, – пообещал Хорс. – Вижу, ты заступаешься за дикие племена перед потомками праотца нашего, великого Сварога?

– Все мы потомки Сварога, солнцеликий. Или ближние, или дальние. Разве есть справедливость в том, чтобы сварожичи прямые людей иных не чести и достоинству учили, а в грязь втаптывали? Достойно ли сварожичей настоящих не к свету племена дикие вести, а во тьму отталкивать?

– Вот, стало быть, ты каков, любимец смерти? – хмыкнул Хорс. Помолчал. Потом гулко ударил посохом в землю: – Клятву сию подтверждаю! Коли стража святилища доселе не смогла людей леса вере правильной научить, так впредь пусть и вовсе их не касается!

Свет погас, оставив в глазах радужные и темные пятна. Олег выпрямился, тряхнув головой.

– Как это? Что? – на лице старосты был написан благоговейный ужас. Остальные светлые воины стояли на коленях. – Кто ты?!

– Договор!!! – первым спохватился шаман.  – Небеса признали договор! Отныне леса наши! Мы принадлежим тьме! Договор!

Охотники закричали, стали обниматься, кидать кверху шапки, потрясать копьями и гарпунами.

– Скорее домой! – воскликнул кто-то из них. – Мы должны рассказать! Рассказать всем! Мы отданы тьме! Мы свободны!

– Темный Самсайока! – крикнул отец Альвы. – Великий Самсайока! Ты с нами? Идем!

– Зачем мне идти, смертные? – с улыбкой развел руками Олег.  – Я и так всегда буду с вами. Я там, где мрак. Там, где ночь. Дух нижнего мира. Ступайте домой. Мы еще увидимся.

Ведун убрал клинки в ножны и нырнул в тень от конька избы, оказавшуюся ближе всех остальных. Скользнул по ней к лесу и дальше помчался меж деревьев, скоростью не уступая стремительному ястребу.

До самой горы лес, увы, не доходил. Слегка замедлившись возле опушки, Олег отвернул в ложбину между пологими холмами, проскользил по ней, сколько смог, и забрался на взгорок. Огляделся, скатился назад и низинами, по отброшенным холмами теням, запетлял дальше. Уже через час он затаился возле холма со святилищем, возвышавшимся на сотню саженей над лысым безлюдным плоскогорьем.

Карнаух, похоже, оказался прав, и здешние земли были зачищены проклятием. Во всяком случае, ближе десяти верст от святилища не росло ни дерева, ни кустика. А может, и трава не росла – поди под снегом разбери. Правда, местами из склонов выпирали скальные зубья, отбрасывая длинные тени. По ним, невесомо перемещаясь из низин на обратные к солнцу склоны, а потом вверх за камни, ведун добрался почти до вершины, затаился за раздвоенным камнем всего в полуверсте от своей цели.