Воин Не От Мира Сего

— Так привычней! — пояснил он Алексею и взял с полки маленький нож, похожий на скальпель. — А это? — он кивнул на кружку с жидкостью. — Наружное, местная анестезия. Будет почти не больно.

Успокоив таким образом пациента, Фердинанд приказал братьям держать Круглова на всякий случай покрепче, чтобы, чего доброго, тот не дернулся. Получив согласие Командира, близнецы выполнили поручение, попросту придавив его к столу, а Кранкэнштейн начал операцию. Перво-наперво он полил ногу Алексея зельем-замораживателем. Затем, сделав надрез на пятке в предполагаемом месте нахождения «маячка», поинтересовался самочувствием, и, услышав сквозь зубы «терпимо», залез в рану пинцетом. Через некоторое время он извлек инородное тело из пятки Круглова, которое при внимательном рассмотрении оказалось крохотным, со спичечную головку, ребристым кубиком, и положил его на поднос. Завершив изъятие, Фердинанд взял с полки другой пузырек и, со словами «держите крепче», капнул из него на место разреза. Круглов заорал благим матом, дернувшись под двумя навалившимися братьями, и обмяк, потеряв сознание.

— Никак угробил Командира? — спохватился Архип, а Антип схватил ученого за грудки для расправы на месте преступления.

— Нет же, — испуганно запричитал патологоанатом. — Жив ваш Командир, просто от болевого шока сознание потерял. Вы на его ногу посмотрите.

Не отпуская Фердинанда, Антип подошел к столу и осмотрел прооперированную ногу. Свежий рубец на месте разреза затягивался на глазах. Облегченно вздохнув, он выпустил ученого и перевернул Леху на спину. Вскоре Круглов очнулся и, морщась от перенесенной боли, сел, свесив ноги со стола.

— Эй, фашист! — позвал он Кранкэнштейна. — Что это было?

— Зелье! — неопределенно ответил тот и поспешил обрадовать Круглова: — Операция завершена успешно. Можете одеваться, а я пока изучу ваш радиоизлучатель.

Пока Алексей дивился зажившей ране и облачался в камуфляж, Фердинанд выдвинул из-под стола ящик и достал прибор с множеством трубок, винтов и рычажков, отдаленно напоминавший микроскоп, и, сдув с него пыль, поставил на стол.

— А это что? — Алексей обратил внимание на прибор.

— Пикоскоп, — ответил эскулап, положив пинцетом внутрь небольшого углубления «маячок», и заглянул сначала в одну трубку, затем, подкручивая винты, в другую, третью, после чего, удовлетворенно хмыкнув, развернулся к Круглову. — Все понятно. Приборчик так себе, позапрошлый век, но как излучатель сгодится.

— Что значит, «позапрошлый век»? — возмутился Алексей. — Это самый мощный передатчик шестого поколения с применением нанотехнологий.

— Даже так! — озадачился патологоанатом. — И правда, тогда это получается даже не позапрошлый, а вообще период раннего ресенонсенса. Придется немного поколдовать над этой ретродиковинкой.

— Слушай, а ты сам какого времени будешь? — поинтересовался Алексей.

— Сорок первого юлибря пять тысяч четыреста семьдесят восьмого года рождения, — ответил Фердинанд. — От третьего шествия.

Как и тридцать седьмой год от последнего затмения, дата рождения ученого Круглову тоже ни о чем не говорила, но он все же попытался уточнить:

— Может, от Рождества, или хотя бы от Пришествия?

— Нет, от третьего шествия комет, которые раз в эру выстраиваются в одну линию. — Фердинанд поправил очки. — Эталонные геглохронеры от шествия до шествия показывают идеально точное время, но непосредственно в миг равнения всех хвостов происходит скачок, и их экродатчики обнуляются. Начинается новый виток временной спирали. Так что я из третьего витка.

Лучше бы Круглов и не уточнял ничего. От пояснений ученого он умственно утомился больше, чем на экзамене по китайскому, а с языками у него всегда были проблемы.

— Судя по вашему выражению лица, — продолжил добивать его патологоанатом, — вы, наверно, и не в курсе, что мы с вами, и монахи, и ваше говорящее… э-э… копытное, и Аглая, по сути, все являемся современниками. Просто мы с вами оказались в этом месте из других параллельных миров, а это уже научно доказано, и пример тому, конечно, парасинхрофазохрон, что параллельные миры пересекаются. Так что здесь нет ничего удивительного. — Фердинанд взглянул на Алексея и решил закончить лекцию. — Если вы позволите, я займусь вашим радиодатчиком. Попытаюсь сделать радиобомбу.

Круглов отправил братьев и сатира вниз, а сам остался с Кранкэнштейном.

— А как ты ее сделаешь? — поинтересовался он у ученого.