Воин ночи (СИ)

В ночь, когда железные легионы Хейда двинулись на приступ крепости Стража Границы, который пал с мечом в руке среди пылающих руин, его любимая дочь восстала в замке повелителя вампиров, чтобы сесть рядом с ним на Черный Трон великой Империи, где былые презираемые изгои стали господами, извращение и ненависть - достоинством и нормой, а люди, для которых слова "труд", "честь" и "правда" не были пустыми звуками, превратились в дрожащих рабов у ног обезумевших от вседозволенности тиранов.

8.

Всю осень и зиму Хейд посвятил организации структуры управления на покоренных территориях. Города, разрушенные штурмами и сожженные при разграблении, он отстраивать не разрешил. Люди, порабощенные завоевателем, отныне не имели ни какого-либо имущества, ни права решать свою судьбу - они были говорящими орудиями и универсальным скотом, который победители не истребляли лишь по двум причинам - дабы не исчезала пища и по ненависти к любой форме труда, из-за которой нуждались в рабах. Древние замки великих полководцев и мудрых правителей отныне принадлежали наместникам повелителя вампиров, которые кнутом и огнем искореняли малейшее недовольство, малейший намек на бунт. Храбрые, бунтарские сердца бессмысленно гибли на копьях стражи, выживали лишь самые бесхребетные и трусливые, которых оставляли на приплод новой расы - расы рабов. Так Тьма и Страдание воцарились к Западу от Русколани…

Стоило весеннему теплу растопить снег и сделать дороги более-менее проходимыми, и Хейд во главе еще более, чем раньше, дисциплинированной, обученной и многочисленной армии переправился через воды Райна и вторгся на земли Туатов, чтивших Кернунноса Трехрогого. Поход все же не обещал быть легким, ибо новый противник, хотя и не обладал ни тактическим мастерством, ни воинскими технологиями своих восточных соседей, превосходил их в чисто варварской ярости на поле боя и фанатичной преданности Роду и вере своих Предков, хранимой друидами - жрецами лесных святилищ.

Грозный и размеренный рокот гигантских военных барабанов несся сквозь леса, тревожа всякую жизнь. По ним ритмично ударяли голые по пояс воины - по два в каждый. Это означало, что великий вождь Ингерикс кинул клич всем родам туатов вставать на бой с врагами. Его дружина (или, как называли объединение профессиональных воинов туаты, "фианна") уже несколько раз пыталась если не остановить, то хотя бы задержать наступающего противника. Увы - повторялась история гибели теудских райксландтов: сперва общая опасность была недооценена, и далекие от границы племена не вняли голосу мудрых друидов, решив отсидеться за спинами тех родов, что оказались между ними и захватчиками. Только Ингерикс попытался собрать воедино и силой убеждения, и золотом, и дарами сколько только можно сил. Его воины много раз бросались на врага, остановившегося на отдых, но всякий раз отступали, не причинив особого вреда, ибо силы были слишком неравны, да и враг был куда страшнее любого людского войска.

Когда же стало ясно, что враг не остановится, покуда не поработит всех туатов, слишком многое было потеряно. Едва ли не все самые воинственные и многочисленные племена уже были раздавлены громовой поступью нового завоевателя. На всеобщем совете родов Ингерикс был выбран великим вождем, и в его руках отныне оставались судьба туатов и исход войны. И здесь же, в священной роще Херты, возлюбленной Кернунноса, было принято решение пасть - но остановить врага на подступах к святыням всех племен рода Туат. Здесь должны были собраться все, кто мог держать в руках оружие.

Ингерикс давно уже увидел рождение внуков, а его сыновья бились вместе с ним в десятках сражений. Поседевший на бранных пирах вождь был не только мудр и отважен, но и опытен, а именно этого не хватало столь многим лидерам племен, которые попытались найти свою выгоду в нашествии Хейда и гибели братьев…Что греха таить! Ингерикс не раз нарушал заповеди друидов и проливал кровь соседей, говоривших на том же языке и чтивших тех же богов, что и его род. Но с первыми известиями о вторжении неприятеля и нечистой природе врагов он понял:эта война отличается от всех прочих. И нужно позабыть все старые раздоры, чтобы выжить. Но для многих, для очень многих это оказалось не по силам.

Однако, как бы то ни было, Ингерикс даже не мог и предположить возможности сдаться. Ибо любить сильную и непоколебимую Родину очень легко. Но истинная любовь к своей Земле означает готовность закрыть ее кровоточащее тело своей грудью.