Воин ночи

- Мой отец был воином. Когда мне было три года, он вместе с войском царя ариев отправился в поход в землю родов Гарца и Пелесет, чьи воины носят щиты в рост человека и шлемы с гребнями. Отряд лучников занял на поле боя холм, враги стремились его отбить. Когда отец увидел, что наши воины дрогнули, он помчался туда и попытался остановить бегущих. Ему это удалось, и арии продержались на холме до темноты... Но мой отец получил в том бою смертельную рану.

- А твоя мать? Кем была она?

- Моя мать была из небогатого рода. Она очень любила отца, хотя родители редко бывали вместе.

- А твоя жена? Или невеста?

- Ни той, ни другой у меня нет. Я всегда помнил слова отца. Видишь ли, меня воспитывали для того, чтобы я защищал Правду, сражался с темными силами, и я считал, что мой долг - найти именно ту, которую предназначили мне Боги. До сих пор мне это не удавалось, но… - Гердан на секунду замолчал - …мне кажется, что сегодня мне повезло.

Лучезара встрепенулась. Повернувшись, она с волнением посмотрела ему прямо в глаза. Боярин усмехнулся:

- Ну нет так нет. Ты только не думай, что вот боярин захотел потешиться, и плетет тут басни. Силой или обманом принуждать я не могу и не хочу. Просто я никогда и ни с кем не был наедине так, как сейчас с тобой.

Вместо ответа Лучезара неожиданно прижалась к нему, как тогда, днем, после боя. "Да она же и правда - совсем девчонка!" - подумал Гердан. После всего, что было сказано, он уже не имел права ее предать или обмануть.

За секунду до того, как их губы встретились, он шепнул:

- Завтра мы снова двинемся дальше. Впереди нас ждут враги, будет жестокая битва. Я могу не вернуться...

Таким же шепотом Лучезара ответила:

- Все равно! Я твоя - навсегда…

Они долго целовались, не чувствуя холода наступившей ночи. Затем Гердан постелил на землю свой плащ и перенес на него Лучезару. Когда она стала неумело отвечать на его ласки, сердце витязя снова сжалось от несвойственных прежде чувств, от какой-то едва осязаемой грусти.

Далеко в лесу тревожно кричала птица, и Вселенная отвечала ей яркими бликами звезд.

…Хейд в бессильной ярости мерил шагами плоскую вершину холма, на котором располагалась его ставка. Похоже, предупреждение Ангорда сбывалось: несколько недель войско завоевателя осаждало Смолоград, чередуя выжидание с яростными штурмами, а его защитники не сдавались! Постоянные пожары превратили деревянные стены и большую часть построек в груды уродливых развалин, воинам князя Лютобора не давали и минуты отдыха, попеременно ночью и днем идя на приступ, так что арии тоже были вынуждены сражаться по частям - одни бились, другие отдыхали. Вот и сейчас густой черный дым говорил, что скоро и не поврежденные до сих пор дома обречены. Но как и прежде, из-за обугленных бревен и досок в штурмующих летели стрелы, а иззубренные лезвия мечей и топоров были готовы оказать отпор вампирам.

Конечно, окажись Хейд в подобной ситуации, обладая достаточным количеством столь могучих и отважных воинов, он, несомненно, попытался бы прорвать кольцо осаждающих, но князь Лютобор понимал: пока главные вражеские силы скованы его обороной, у царя ариев есть время собрать войско и выступить в поход.

Все население города, теперь уже лишенное крова и голодающее, но от того лишь сильнее ненавидящее захватчиков, участвовало в его обороне. Когда в пламени пожара рухнула часть стены Смолограда, Хейд решило, что победа одержана, так всегда было раньше - стоило его воинству ворваться в город, и сопротивление ослабевало, а жители сдавались на милость победителей. Но штурм следовал за штурмом, а вампиры не могли одержать верх, и даже если прорывались за жалкие остатки укреплений, то каждый раз откатывались назад.

Однако ныне терпению Хейда пришел конец. Его наворопники сообщили о появлении в окрестностях конных отрядов войска ариев. Повелитель вампиров принял решение любой ценой сеодня покончить с непокорным городом, обрушить на него все силы, даже если придется стереть его до основания. Если арии готовы умирать не то, что за развалины своих домов, но и за голую землю, которую они именуют Родиной, он предоставит им такую возможность.

Он снял круговую осаду. Если кто-то из защитников Смолограда захочет бежать, то пусть бежит: все равно ему долго не протянуть в разоренных окрестностях, без охотничьего снаряжения и в лохмотьях вместо одежды. Все свои силы Хейд собирался бросить на один участок - туда, где раньше всего рухнула стена, и где из-за постоянных схваток почти не осталось даже ее остатков. Какими бы могучими ни были оставшиеся в живых защитники, им не остановить всю мощь его армии!

Но что это? Повелитель вампиров не успел еще подать знака к началу штурма, а над развалинами рухнувшей стены неожиданно поднялись человеческие фигуры с оружием в руках. Они безмолвно двинулись вперед, на бесконечно превосходящего их в численности врага, и даже Хейд на миг потерял внутреннее равновесие, когда пригляделся к воинам князя Лютобора.