Воин ночи

Закатное небо, словно вобравшее всю кровь этого страшного дня, призывало его. Рваные облака медленно двигались, клубясь, и в этих туманных вихрях Ледар видел всадников. Павшие герои прошедших тысячелетий неслись в неведомое, повинуясь воле арийских богов, реяли плащи, сверкали доспехи, развевались русые волосы… Там - все предки Ледара, от легендарных вождей варварских племен Ледникового Периода до владык Русколани, правителей величайшей страны Белой Расы. Там все те, кто пал в боях за свою Родину. Золотые луга великого Сварога излечивают любые раны и увечья. Вот-вот прервется нить жизни, и вольной птицей вырвется душа в непостижимую высь, ступит на Дорогу Звезд! Однако образы древних витязей сменялись совсем иными видениями.

Любавушка! Все бы отдал Ледар, лишь бы хоть на миг снова обнять ее, зарыться лицом в волосы, да только нечего было отдавать, ничего, даже жизни, не осталось у царя… Все бы отдал Ледар, но это "все" уже было принесено в жертву ради другой любимой - Родины!

Теперь умирающий явственно слышал тот звон золотых лучей, о котором говорил ему Гердан. Царь не смог бы выразить свои чувства, но он ощущал, что неразрывно связан и с залитым кровью полем, и с лесом вдалеке, и с этими облаками Заката, с небом и зарею, с каждой травинкой и с каждым обгоревшим бревном на развалинах Смолограда. И еще он вспомнил, что то же самое было с ним в детстве, такими же летними вечерами, когда покидал своих сверстников, боярских детей, забирался на одинокое дерево посреди просторов, окружавших Русколань, и в молчании смотрел и слушал: вот коровы мычат, вот девушка несет коромысло с полными ключевой водою ведрами, вот два подгулявших мужика уж было взяли с бранью друг друга за бороды, да только разняли их подоспевшие ополченцы-стражники… И та же светлая печаль, что и теперь, посещала ненадолго сердце будущего грозного предводителя ариев. Но какая же пропасть легла между мальчишкой, еще только учащимся жить, и израненным воином, умирающим на поле брани! Бездонная пропасть - длиною в один шаг? Только меч сломался, и конь прискачет домой, в стольную Русколань, без седока…

Новый звук родился толи в пылающих небесах, толи в его собственной голове. Это было волшебное, чарующее, пусть и очень далекое, пение хора. Постепенно оно нарастало, приближаясь, печальная мелодия скорби сменилась торжественным гимном, и умирающий увидел над собою, в ореоле сверкающих лучей, с золотисто-красным нимбом Солнца, вплетенным в волосы, Любавушку. Она улыбалась ему, протягивая вперед младенца. Их сына.

Ледар приподнялся, рукой попытался коснуться ускользающего видения, прошептал какое-то слово, но солнечный свет неожиданно затопил все видимое пространство, с ним слился хор…

Царь захрипел и упал обратно на землю. Правая ладонь, сжимавшая рукоять сломанного меча, разжалась.

Ясный даже на пороге смерти взор погас.

…Я любила тебя, люблю, и никогда не полюблю другого, сколько бы времени ни прошло…

14.

Спустя несколько месяцев после бесславного возвращения из Арьяварты Хейд приказал самым верным из своих военных вождей и Черной Госпоже Ульре собираться в дальний путь. Куда и зачем, он не говорил, видно было лишь, что предстоит нечто очень важное. Вскоре кавалькада всадников покинула замок повелителя вампиров и двинулась на Полночь.

По пути им попадались разоренные еще со времен первых походов Хейда селения. Виллены жили в немыслимой грязи, в каких-то примитивных землянках - как и полагалось рабам. Спутники повелителя вампиров утоляли жажду крови у всех на виду, справедливо презирая двуногий скот, как и положено Высшей Расе. Хейд никогда не присоединялся к их трапезе, лишь презрительная улыбка кривила губы завоевателя, желавшего зрелищами рабской покорности изгнать память о неудачном походе на Восток.

На границе ледяных пустошей и заснеженных лесов Вечной Зимы Хейд попрощался со своим эскортом. По-прежнему ничего не объяснив, он поручил Ульре править Империей до его возвращения. В одиночестве он проскакал еще несколько дней, а затем, на границе Замерзшего Леса, отпустил коня и вошел под своды сплетенных тысячелетия назад ветвей. Эти деревья, ныне спящие, были уже невероятно старыми, когда пришли льды, и им суждено пробудиться, когда льды уйдут. Но даже их жизнь была лишь мгновением перед Вечностью, которой обладал повелитель вампиров. Хейд шел в неведомое, ожидая, когда лес кончится, и его взору откроются обледенелые пики гор над бесконечной белой пустыней, а на одном из плато вознесутся башни Замка, который показывал ему в видениях колдун…

Повелитель вампиров не слишком любил встречаться с ним. Присутствие колдуна напоминало Хейду о том, что он не всесильный император, а лишь воин на службе истинного повелителя. Зачем Ангорду, который обладал способностью по своему желанию оказываться в любом месте, понадобилось звать оживленного им вампира в свою таинственную обитель? Все приозошло мгновенно. Неожиданно перед взором Хейда возникли затерянные в просторах Севера горы, и хорошо знакомый насмешливый голос сказал: