Воин пепла (СИ)

-- Он жив! – сказала она кому-то. – Милость Хада, Тайен, ты жив…

Усмехнувшись, он тоже ее обнял.

– Забыла, что я бессмертен?

Ашари была теплой и приятной. Отпускать ее не хотелось, и маг прижал женщину крепче, уткнувшись ей в волосы. Он ждал ответной ласки, но Эль вдруг отстранилась.

– Не так тесно, – улыбнулась она. – Ты в тухлых яйцах и еще в каком-то дерь… кхм, в какой-то гадости.

То, как осеклась ашари, которая никогда не стеснялась брани, заставило Тайена повернуть голову. Чуть поодаль стола, на котором он проснулся, находились граф и незнакомый жрец в просторном коричневом одеянии. Оба мужчины смотрели на мага, широко распахнув глаза.

– Где Карас? – забеспокоился маг. – Эль, ты-то что здесь делаешь?

Целитель и ашари были частью сделки, которую Тайен заключил с Игнатосом. Тот получал возможность казнить известного по всей Вессалии преступника, но обязывался отпустить Караса и не охотиться за Эль. Естественно, они договорились об этом только между собой – на суде, который состоялся сегодня после обеда, Игнатос вдохновенно врал что-то красочное, а главное, то, во что остальным судьям было намного легче поверить.

Тайен скривился, вспомнив события последних двух дней.

Когда настало вчерашнее утро, капитан, явно ликуя после позорного ночного пленения, сопроводил мага в тюрьму. Он якобы сдался сам, но Николейн то ли догадывался, что дело нечисто, то ли мстил за проигрыш, и полтора дня в укрепленной комнате превратились в сплошное мучение. Непрекращающийся стук в дверь, крики, плевки в еду и все прочее, чем тюремщики так любят изводить пленников.

Тайен терпел. Он заставлял себя думать о том, что еще чуть-чуть – и он отправится за Кейро. Однако время шло. Игнатос, обещавший управиться к вечеру, где-то пропал до следующего утра. Когда он наконец объявился, то сообщил, что все улажено, другие судьи примут нужное решение и видимость правосудия будет соблюдена.

Граф заметно нервничал. Тайен – еще больше. Игнатос когда-то был человеком чести, но за последний год он сильно изменился. Слишком сильно.

Услышав вопрос мага, граф нахмурился.

– Ты сомневался во мне?

– Нет, но…

– Все в порядке, – успокоила Эль. – Карас в поместье его сиятельства. Если бы он тут появился, это было бы подозрительно, поэтому он попросил меня сходить вместо него. Он знал, что ты будешь волноваться.

Тайен с облегчением выдохнул.

– Хорошо.

Жрец – достаточно молодой вессалиец, судя по простоте его наряда, занимавший низшую ступень в церковной иерархии, – поборов то ли страх, то ли смущение, приблизился к магу.

– Могу ли я к вам прикоснуться?

Тайен удивленно посмотрел на него, но кивнул. Юноша дотронулся до следа от веревки и изумленно покачал головой.

– Невероятно. Я встречал здесь, среди оривцев, одного целителя, который мог возвращать людей с порога смерти. Жаль, он оказался мятежником и погиб в бою, да смилуется над ним Всесоздатель. Но чтобы кто-то возвращался прямиком из обители Хада – такого на моей памяти еще не было. Видит Всесоздатель, полчаса назад вы были совершенно мертвы!

– Вряд ли вам бы хотелось получить такие же способности, – вежливо ответил Тайен. – У них слишком высокая цена.

– Не буду спорить, – вздохнул жрец. – Я даже не осмелюсь предположить, что именно произошло – простер ли над вами Всесоздатель длань милости или жестоко покарал. Одно могу сказать наверняка: толпа на площади пребывает в полной уверенности, что вы казнены.

Игнатос прокашлялся.

– Кстати об этом, Клементос.

– Да-да, конечно, ваше сиятельство!

Клементос достал из сундука жреческое одеяние, развернул, поднес к магу, убедился, что оно коротковато, и вынул другое.

– Вот это подойдет. Переоденьтесь и сядьте в углу. Желательно побыстрее – мало ли зайдет кто-то из прихожан или мой наставник. Мне бы не хотелось, чтобы он… ну… понял, что вы не умерли. Он очень строгий наставник.

Тайен кивнул. Он убедился в этом сегодня днем, когда ради него в тюрьму пришел сам настоятель оривской церкви. Представительный вессалиец был настолько возмущен тем, что преступник отказывается исповедаться, что читал ему проповедь целых два часа. К счастью, его помощник Клементос не отличался истовостью в следовании церковным правилам. Граф сразу сказал, что обращаться нужно к нему – он единственный умеет держать язык за зубами. Тайен не стал уточнять, как Игнатос это выяснил. Пока что у него складывалось обратное впечатление – что жрец не в меру болтлив.

– Во дворе уже смеркается, – продолжал Клементос. – Думаю, Всесоздатель все же благоволит вам: на небе тучи. Как только стемнеет, я попрошу вас покинуть храм. Всем остальным я скажу, что уже похоронил вас.

Он указал на ящики в углу. Принюхавшись, Тайен уловил слабый гнилостный запах.

– Что там?

– Фрукты. Не все подношения добираются до нашего стола, а на мне как раз лежит обязанность искать им применение, – жрец весело пожал плечами. – Вот я и нашел.

Эль одобрительно хмыкнула.