Воин под Андреевским флагом

Г.А. Потемкин – Екатерине II

[До 14 апреля 1789]

Генерал-Порутчик и Кавалер Нащокин ревностною своею службою и неусыпными трудами заслуживает Монаршую милость… Я бы просил ему Александровского ордена, но он почти пропитания не имеет.

Генерал-Майору Голенищеву-Кутузову пожаловать Третий класс Георгия.

Графу Войновичу Аннинскую ленту[3].

Через несколько дней Войнович получил от Потемкина ордер:

«По доходящим сюда известиям Порта спешит сильным на море вооружением; предприятие на Очаков будет может быть первым сея весны действием. Ускорьте и Вы с своей стороны приуготовлением морских сил к предполагаемым операциям…

Совершенного ожидаю я успеха от известного Вашего к службе Ее Императорского Величества усердия и расторопности».

Г.А. Потемкин – Екатерине II

(10 мая 1789)

Матушка Всемилостивейшая Государыня. Рапорт Войновича пришел ко мне с апельсинами. Я все целые посылаю Вам. Право, не съел ни одного… Из донесений Графа Войновича усмотрите, какой недостаток в чинах для кораблей, готовящихся на Азовском море. Я все зделаю, что будет возможно, но жаль будет, ежели мы не так сильны будем флотом, который, естли б люди были, страшен бы был неприятелю. Простите, матушка родная, ей Богу, насилу мог написать, ослабел очень.

Войнович доносил об успешной экспедиции 18 греческих судов к румелийским берегам. Несмотря на усиленную охрану побережья неприятельскими крейсерскими эскадрами, высаженный в гавани Констанцы десант разрушил укрепления, перебил отряды прикрытия, сжег магазины и захватил несколько торговых судов. Моряки-греки прислали оказавшиеся на турецких судах апельсины.

Главнокомандующий наращивал силы флота. Корабли строились в Херсоне, в Таганроге, при устье Хопра. 5 новых эллингов (48) были готовы на устье реки Ингул. Для новых судов не хватало морских офицеров, некомплект доходил порой до половины нужного числа. Еще в июне 1788 года Потемкин просил императрицу «прислать в самой скорости тысячи две хороших матросов, еще и штурманов с прочими нужными чинами, также и Офицеров», но – редкий случай! – получил отказ (из-за шведской угрозы). Приходилось пополнять экипажи мичманами из «Корпуса иностранных единоверцев» и гардемаринами из Морского кадетского корпуса в Херсоне. Были случаи присвоения флотских чинов армейским офицерам.

Присылали даже пленных шведов и своих, провинившихся на Балтике.

Так, по ходатайству главнокомандующего Потемкина прислали капитанов А.Г. Баранова (участника Чесменского сражения) и С.Г. Коковцева, преданных суду за то, что в сражении со шведским флотом они не подали помощи кораблю «Владислав», захваченному противником. Баранов был разжалован в рядовые на месяц. Последовала высочайшая конфирмация: он исключался из службы, чтобы «впредь вечно в оную ни к каким делам не употреблять». Однако Потемкин, нуждавшийся в опытных морских офицерах, настоял на отмене приговора. Высочайшим указом бывший капитан Баранов был переведен на Черноморский флот. «Капитан Баранов – знающий морской человек», – считал Войнович (в 1790 г. Баранов командовал фрегатом и за отличия в сражениях был награжден чином капитана 1-го ранга).

Милосердный и отзывчивый князь Потемкин – надо отдать ему должное – дал шанс исправиться и капитану Коковцеву.