Воин поневоле

Хонакура не отрываясь смотрел на своего собеседника.

— Позволите ли небольшой совет, светлейший? Вы знаете, что надо делать, чтобы быть хорошим рабовладельцем?

— Что? — грозно спросил воин.

— Заставлять рабов работать изо всех сил! — Хонакура захихикал, а потом громко фыркнул в восторге от собственного остроумия.

5

На великолепном мраморном крыльце казарм Вэлли встретил Конингу и спросил, не возвращался ли Нанджи.

— О да, светлейший, — ответил тот с видом человека, который хочет сохранить некую тайну, нечто приятное, способное потерять все свое очарование, если об этом рассказать.

Вэлли понял, что ему не следует суетиться, и начал спокойно подниматься по огромной лестнице. Но наверху он прибавил шагу, а потом просто побежал. Аккуратно ступая, он прошел через первую комнату и остановился у двери в следующую, из-за которой доносился смех.

Там было трое людей, сидевших на полу, на залитом солнцем ковре. Справа — Джа в позе копенгагенской русалочки, такая же изящная и желанная, как и раньше — это ее смех он услышал в соседней комнате. С другой стороны на четвереньках стоял Нанджи, ножны его оттопырились и торчали, как хвост, а сам он напоминал собаку, которая пытается вылизывать кролика. Роль кролика играл маленький улыбающийся младенец.

Вот так эта сцена и запечатлится в его памяти, став одним из множества мгновенных воспоминаний, — ведь только в самом конце мы понимаем, что жизнь и состоит из таких моментальных снимков. Тут его заметили. Джа поднялась, подошла к нему и грациозным движением упала на колени, чтобы поцеловать его ногу. В ее движениях не было спешки, но она была уже рядом с Вэлли, а Нанджи успел только подняться на ноги и теперь смотрел на них широко открытыми глазами.

— Я не знал, брать ли ребенка, мой повелитель, — пробормотал он. — Но вы сказали «с вещами», вот я и взял. Кикарани говорит, что если вы будете против, она заберет его к себе.

Вэлли кашлянул.

— Все правильно. Не мог бы ты найти господина Конингу и попросить уделить мне некоторое время?

Нанджи освободился от ребенка, который уцепился за его ногу, и быстро вышел. Даже кончики его ушей порозовели.

Вэлли взглянул на девушку, которая все еще стояла на коленях, и наклонился, чтобы поднять ее. Он улыбнулся, опять увидев эти высокие скулы, которые придавали ее лицу такое выражение силы, темные миндалевидные глаза, что так его очаровали. Она не какая-нибудь хрупкая фея — высокая, крепкая, сильная, но грациозная, с крупной грудью и красивыми глазами. Она оказалась младше, чем он думал. Вэлли бросились в глаза потрескавшиеся руки и коротко остриженные волосы — рабыня. Если бы у нее была возможность, она могла бы стать непревзойденной красавицей… Если у воина должна быть рабыня, то выбрать надо именно эту женщину.

В тревоге она подняла глаза и взглянула ему в лицо, потом посмотрела на его раны и ушибы.

— Добро пожаловать, Джа, — сказал он. — За то время, что мы не виделись, у меня появилось несколько царапин. А я помню, как хорошо ты выхаживаешь раненых воинов, вот и послал за тобой.

— Мне принесло большую радость известие о том, что я стану вашей рабыней, господин. — По ее лицу Вэлли не мог понять, о чем она думает на самом деле.

Малыш быстро полз к дверям, пытаясь догнать своего нового друга.

— Принеси его сюда и сядь, — сказал Вэлли. — Нет, в кресло. — Он сел напротив и принялся разглядывать ее. — Как зовут мальчика?

— Виксини, господин. — На лице малыша чернела та же полоса раба.

— И кто его отец?

— Не знаю, господин, — она ничуть не смутилась. — Моя хозяйка уверяла клеймовщика, что его отец — кузнец, но она никогда не посылала меня к кузнецам.

— Почему? Что в кузнецах особенного?

Такая наивность не могла не удивить ее.

— Они обычно большие и сильные, господин. За ребенка, рожденного от них, можно получить хорошую цену.

Вэлли заставил себя вернуться к прежним мыслям. Купить рабыню и освободить ее — это одно; купить ее и содержать — еще сегодня утром он решил, что это настоящее насилие. Ее близость и воспоминания о той ночи уже возбуждали его. Быть ее хозяином и не использовать свою рабыню — это ее оскорбит и, пожалуй, придется ему не по силам… как провести собеседование по устройству на работу с тем, кто уже является твоей собственностью?

— Я хочу, чтобы ты была моей рабыней, Джа, — сказал он. — Но мне не нужна несчастная рабыня. Ведь несчастные рабы плохо выполняют свои обязанности. Если ты хочешь остаться у Кикарани, пожалуйста, скажи мне. Я не рассержусь, я верну тебя обратно. Денег я просить не буду, так что никакие неприятности тебе не грозят.

Она слегка покачала головой, и при этом вид у нее был весьма озадаченный.

— Я сделаю все, что в моих силах, господин. У нее не было причин меня бить. Она всегда брала за меня больше, чем за других. Когда я забеременела, она меня не продала.

Вэлли решил, что Джа не поняла вопроса — ведь раб не может ни выбирать хозяев, ни даже судить, кто из них лучше.