Воин Пустоши

Отверстие превратилось в узкую щель, куда и ребенок не пролезет. Туран и Ставро склонились над ним, а в щель вдруг просунулся конец серебристого свертка. Они дернули его, вытащили наружу, Туран крикнул: «Лезь сам!» — но вместо рыжего в щели показался другой сверток. Противоположный край энергиона уже скользил вниз по горному склону, вздымая тучи пыли и увлекая лавину камней. Обращенный к беглецам отросток начал задираться к нему, освобождаясь от нагрузки, принимая при этом прежнюю округлую форму. Туран закричал, что-то пискнула Макс, взревел Ставро. Белорус не показывался. Когда конец отростка поднялся еще выше, над ним мелькнула рыжая голова. Тим карабкался наружу, выдираясь из щели, а пол под ним кренился все круче и круче. Белорус прыгнул. Он тоже что-то орал, но голос тонул в грохоте рушащихся валунов.

Белорус, дрыгнув в полете ногами, описал дугу и упал на Турана и Ставро. Потом они и Макс встали у края скального выступа, глядя вниз. Энергион и камни скрылись в облаке пыли, закрывшем дно пропасти.

Грохот вскоре пошел на убыль, но тучи пыли продолжали расти, поднимались.

— Дались тебе эти свертки! — проворчал вдруг Ставридес и от переизбытка чувств так хлопнул Белоруса широкой ладонью по спине, что рыжий чуть не сверзился вниз.

— Я добычу берег! — как ни в чем не бывало, откликнулся Белорус. — А то, что же, с пустыми руками из такого похода возвращаться? Видал, эти, которые на нас напали, они такой сверток уволокли, ну, а я чем хуже? Если какой-то бандит получает добычу, значит, мне должно перепасть втрое, так-то!

Потом он поглядел на Знатока и решительно добавил:

— И уж это точно мое! Никто не наложит лапу на добычу, которую я вынес из мрака и разрушения.

Макс бледно улыбнулась.

— Ты же мог там остаться, упасть вместе с энергионом, — заметил Туран.

Рыжий в ответ подбоченился и объявил:

Тим Белорус не пропадет,
Поверьте, я не вру!
И если он дыру найдет,
Пролезет он в дыру!

Бородач смерил рыжего взглядом и снова посмотрел вниз, где клубились серо-рыжие облака пыли.

— Все пропало, — произнес он. — Энергион… Все тайны, которые там были. А я так многого ждал от этого похода!

Макс, глядя с обрыва, сокрушенно вздохнула.

— Это уж точно, борода, — согласился Белорус, — маловато добычи. Но зато все мы уцелели. И кое-чем все же разжились. Смотри на жизнь проще: мы живы и с добычей, что еще нужно для счастья?

Качая головой, Ставридес оглянулся на лежащего позади Крючка.

— Тур, кто это вообще такой? Как-то он не похож на хозяев энергиона… Скорей уж, на тех бандитов, которые залезли с того края.

— Он из банды Макоты, — согласился Туран. — Но он… Не знаю, как объяснить. Он не с ними. Помнишь, как ты нашел меня в пустыне? Я сбежал, атаман послал за мной погоню, и Крючок мог меня застрелить — но не стал. Я обязан ему жизнью. Тебе, потому что ты взял меня на «Крафт», но прежде — ему.

— Крючок, значит… Ладно, я тащил его по тому коридору, теперь сам поволочешь его на «Крафт».

Туран отвернулся от пропасти, присел над раненым и стал поправлять бинт. Позади Макс сказала:

— Надо лететь.

— Лететь! — воскликнул Ставридес. — Это если удастся поднять «Крафт». Не забыла, в каком виде мы его оставили?

Пока они карабкались вверх, Белорус, как обычно, болтал за двоих. В основном его речи сводились к тому, что маловато добычи удалось взять, но хорошо уже, что живыми возвращаются, и что жизнь — добыча хоть куда, самая лучшая добыча, которую только может получить человек. Вообще-то, не начни рыжий палить гранатами из «хорька», энергион бы не обрушился, однако Белорус был не способен испытывать стыд или смущение. Да и сожалеть о произошедшем он, кажется, не умел.

Снизу «Крафт» был едва виден, его заслоняли скальные зубья, а когда поднялись выше, взгляду открылась печальная картина: скалы частично смяли гондолу, служившие шпангоутами брусья потрескались и согнулись. Расшевелить скалы, вцепившиеся в «Крафт», казалось невозможным.

— Если бы приподнять… — безнадежно пробормотал Ставро. — Нужно что-то придумать.

— И придумать скорее, — добавила Макс. — Наверное, ты уже забыл: меня ждут в Херсон-Граде.

— Обед подгорает, — ехидно добавил Белорус.

— Ставро, пожалуйста! — не обращая на него внимания, повторила Знаток. — Мне, в самом деле, нужно поспешить. Очень нужно!

Ставрид ее только головой покачал, разглядывая скалы, сжавшие «Крафт».

— Я не шучу, — к удивлению Турана, голос Макс дрогнул.

Женщина что-то еще говорила, Ставридес хмурился и тискал бороду, Белорус ехидно скалился… А Турана вдруг осенило — он вспомнил, как взлетели рулоны в камере с образцами. Что тогда произошло? Макс упала и придавила длинный черный стержень… из раструба ударил поток излучения, которое заставило взлететь штабель серебристой ткани… Что случилось потом? Макс поднялась, и тогда инструмент отключился. Почему он сработал? Потому что женщина прижала какую-то кнопку или рычаг, скрытый под черной поверхностью?