Воин Пустоши

Он распрямил пальцы правой руки, и груда ржавчины рухнула на студенистый купол. Туран рванулся вверх по склону. Раздался жирный чавкающий звук. Придавленная медуза нырнула к земле, растеклась по иловой корке, взломала слежавшийся слой… Наружный покров монстра только казался хрупким, но порвался не сразу. Лишь когда грузовик основательно вдавился в нее, чудовище с оглушительным хлопком лопнуло. Во все стороны полетели жирные слизкие клочья и большие, размером с кулак, брызги ядовитого желе, составлявшего тело пустынной хищницы. Туран подбегал к вершине, когда у подножия холма стали с гулкими хлопками валиться ошметки. Где-то в темноте завопил Белорус — кажется, в него угодили жгучие брызги. Грузовик со скрежетом повалился на грунт. Туран не видел ничего в наступившей тьме, только по звукам угадывал, что происходит.

Тяжело дыша, он сел на ил и положил гравипушку на колени. В темноте вспыхнул узкий луч фонарика, затарил вокруг. Ставро позвал:

- Тур! Туран!

— Я здесь!

Он встал и побрел с холма, но не по той стороне, на которую выплеснулось нутро раздавленной медузы. Обогнул яму, оставленную ржавым остовом самохода, и пошел на свет. Рядом со Ставро маячила фигура Тима Белоруса, он вовсю жаловался, что его обрызгало ядом, и показывал руку. В свете фонарика на рукаве виднелись темные пятна.

— Если ты к тому, чтобы не нести канистру, то не выйдет, — оборвал его причитания бородач. — Тур — молодец, покончил с этой гадиной.

— Я потерял винчестер. Посвети, Ставро, попробую найти. Понимаешь, я вдруг догадался, что эта штука — оружие, — Туран поднял гравипушку. — Не инструмент, а оружие.

— Тоже мне открытие! — не смолчал Белорус. — Да в нашем мире любая вещь становится оружием! Тебе бы поговорить на этот счет с агентами Меха-Корпа, так они многое расскажут!

Под разглагольствования Белоруса нашли винчестер и вернулись к месту, где бросили канистры. О яде медузы рыжий больше не вспоминал, должно быть, его обрызгало не содержимым стрекательных желез, а каплями студенистой массы, и он больше испугался, чем пострадал. Ставро вручил Белорусу фонарь и велел осматриваться. Теперь, когда медузы нет, могут пожаловать хищники помельче.

Пока переливали бензин, совсем похолодало — Донную пустыню накрыла ночь. Взошла луна, стало светлей, и силуэт «Крафта» заблестел над равниной, словно отлитый из серебра.

Глава 6

В предрассветных сумерках гряда красных гор, надвое разделяющих долину, казалась высокой темной стеной с зубчатой кромкой. Лучи фар покачивались перед «Панчем», по днищу стучали камешки. Рулил Дерюжка, Макота спал, уронив голову на грудь, Стопор с Захаром дрыхли сзади. В кабине было полутемно, горели только пара датчиков да монитор ракетомета светился мягким зеленым светом. Дерюжка то и дело зевал, тер глаза и дергал себя за мочки ушей, чтобы хоть как-то взбодриться. Дело к рассвету идет — самое сонное время, все спят, а его хозяин рулить заставил! Бандит потянулся к фляжке, лежащей у сиденья, чтобы, не останавливая машину, плеснуть в лицо прохладной воды, когда сзади под днищем что-то проскрежетало, стукнуло, словно там отлетела деталь, двигатель взвыл надсадно — тогда перепуганный Дерюжка ударил по тормозам и остановил самоход.

Макота вскинул голову, сзади донесся голос Захара.

— Че такое?! — Атаман повернулся к помощнику. — Кто напал?!

— Да никто, никто! — поспешил успокоить его Дерюжка. — Там поломка какая-то!

— Поломка… Захар!

— Иду уже! — донеслось сзади.

«Панч» встал прямо на въезде в длинное ущелье — то самое, по которому недавно они миновали гряду в обратном направлении, когда двигались вслед за танкерами, преследующими дирижабу. Впереди тянулись крутые склоны с уступами, поросшими кустарником и низкими деревцами.

— Захар! — повторил Макота, поворачиваясь к вышедшему из спального отсека механику.

— Да что «Захар», что — «Захар»?! — возмутился тот. — Я ж грил: ремонт еще нужен! Рано выехали… а ты: ехай, ехай! Что если там кардан полетел? Эх!

Ругаясь, он полез обратно, оттолкнув сунувшегося за ним Стопора. Снова донесся скрежет — механик откинул крышку люка в полу отсека — потом тяжелое сопение и приглушенный голос:

— Стопор, струмент тащщы! Дерюжка — не вздумай движок врубать! Макота — выключи систему пока, локация много електричества жрет, аккумулятор посадишь.

Макота отключил монитор и привстал, выглядывая в крестообразную щель. Откинулся назад, положив руку на грудь. Вроде все тихо и неподвижно снаружи — но как-то у него там запекло неприятно, а это верный знак: что-то не так.

— Дерюжка! — донеслось сзади. — Сюда иди, мне двоих помощь нужна!

— Сами справляйтесь! — прокричал молодой. — Мы с хозяином охраняем!

— Иди, — сказал атаман.

— Но, Макота…

— Иди к ним, сказал. Помогай. Ну!

— Понял! — Дерюжка вскочил и полез назад.

Макота, придержав его за полу куртки, добавил:

— И это, слышь… Короче, внутрях сидите, наружу не лезьте. Чтоб не началось — внутрях быть. Ясно?

— А что начаться может? — Дерюжка озабоченно повернулся. — Эта, Макота, ты что… учуял что-то? Так погоди, давай я тут останусь…