Воин Пустоши

— Эй, борода! Если здесь эти самые образцы, которые у входа сваливают, значит, не очень-то их ценят, а? Думаю, если мы пройдем дальше, отыщем что поинтересней. Ну, так и чего ж мы в прихожей топчемся? Попали в такое удивительное место — и до сих пор у самых дверей!

— Погоди, — с досадой отмахнулась Макс, — мы еще здесь не разобрались.

— Да чего тут разбираться… Сама говоришь, все сгнило и пропало. Ну, чего там расселись? Идем! А то баба серебристую тряпку увидела, известное дело… Бабам — тряпки! А нас там добыча ждет!

Рыжий указал в глубину зала обломком белесого стержня, выдернутого из пола. Узоры световых пятен скручивались на стене в подобие спирали. В центре ее была круглая дыра.

— Вон! Туда идем!

Ставридес отложил серебристый рулон и выпрямился.

— Белорус, будь повежливей со Знатоком. Если я не вышвырнул тебя с «Крафта», это вовсе не означает, что ты принят в команду.

— Да брось, борода! Я вам нужен, ну? Так что бросайте тряпки, и вперед!

— Там может быть Макота, — добавил Туран. — Идем.

Он первым направился к световому узору.

* * *

По другую сторону круглого отверстия находился большой зал. Ряды световых пятен расходились по стенам и своду, мерцали и переливались, отблески накладывались, сливались, порождая игру теней. Жил здесь не было, зато пол усеивали сгустки застывшей массы, темные и серебристые вперемешку. Стоящий на четвереньках Макота подался назад и приказал:

— Малик, вперед. Оглядись там.

Бандит с неохотой сунулся в отверстие и замер, прислушиваясь. Позади стонал и причитал Дерюжка. Отыскав под ногами брошенное оружие, он побрел к спутникам — его по-прежнему шатало, он задевал провисшие жгуты, передвижение его сопровождалось шорохами и влажным чавканьем.

— Да тише ты! Стой на месте! — прошипел Малик, оглянувшись. — Ни некроза не слыхать!

— Ты лезь давай. — Макота ногой пихнул его под зад.

Малик вздохнул, подался назад — и головой бросился в дыру. Упал на живот, перекатился и замер, подняв оружие. Макота, потеряв подручного из виду, тоже замер. Вскоре Малик объявил:

— Никого здесь. И тихо.

Тогда атаман пролез за ним. Оказавшись с другой стороны, вскочил и прыгнул в сторону, выставив перед собой автомат.

Малик оказался прав — в большом зале было тихо и пусто. Светящиеся пятна усеивали стены, благодаря ним можно было понять, что он овальной формы. Стены сначала шли вертикально, а потом плавно изгибались, но свод терялся в темноте и невозможно было понять, плоский он или скругленный. Слева по стене шел ряд плоских гладких кругов, похожих на черные зеркала.

— Дерюга, ползи сюда! — позвал атаман и пошел вдоль стены, разглядывая черные круги, утопленные в нее. Перед одним остановился, ткнул в него автоматом, затем потрогал пальцем, попытался ковырнуть ногтем. Поцарапать твердую поверхность или отломить кусочек не вышло, и он достал стилет, ударил им в место, где зеркало — хотя какое там зеркало, оно ведь не отражает ничего толком! — и стена.

В стороне чавкнуло, распахнулось круглое оконце с глаз величиной, оттуда полилось прозрачное вещество и залепило место укола. Макота с руганью отшатнулся. Собравшись с духом, снова ткнул острием, но уже с большего расстояния, вытянув руку. Похожее на сопло отверстие снова раскрылось и снова брызнуло прозрачным.

Дерюжка, все еще причитая вполголоса, пролез на карачках в зал. Ружье волочилось за ним на ремне, приклад мягко постукивал по полу. Оказавшись внутри, молодой встал, подтянул оружие и сделал несколько шагов. Его до сих пор качало. Ноги Дерюжки заплелись, он споткнулся о приклад и засеменил вбок, подняв перед собой руку, будто шел на ощупь.

Макота продолжал экспериментировать. Когда он ткнул в стену особенно сильно, распахнулось сразу три отверстия, упругие струи прозрачной субстанции брызнули в разные стороны, несколько капель угодили на куртку атамана, он отшатнулся и пихнул спиной Дерюжку, который, шатаясь, бродил по залу. Молодой отлетел и врезался в стену. Под его ладонью звонко щелкнуло, сыпанули искры.

- Ай! Хозяин, что-то в стене это! Укололо меня!

По залу прокатилась волна звуков: треск, шипение, хлюпающие вздохи. Малик присел, озираясь, Атаман ошарашено крутил головой. На самом деле ничего не происходило — стены оставались неподвижны, вереницы огоньков по-прежнему мерцали на них… Но внутри стен что-то происходило — будто великан проснулся и разминал невидимые суставы. В центральном черном «зеркале» вспыхнула серебристая звездочка, стала расти, разворачиваясь. Осветилась вся круглая плоскость, на ней проступили контуры, сперва блеклые, потом — все ярче, отчетливей. Вслед за первым ожили остальные круги. На стене их было девять, и на всех появились изображения.

Центральный показал плоскую долину. Деревья с аккуратными круглыми кронами выстроились рядами вдоль идеально прямой реки. Трава была одинаковой высоты, волны катились по речной поверхности через выверено точные промежутки.