Воин-разбойник

Когда командир батальона моего учебного класса ШКО назначил меня командиром отделения, я принял закон Эва Барретта близко к сердцу. Я помогал классным задохликам в физических упражнениях; я показывал книжным червям, как работает оружие; и я учил тех, чьи оценки были низкими, слышать ключевые слова, которые вы снова увидите в этом материале, прежде чем они что-нибудь запишут. Сто процентов моего отделения были среди выпускников ШКО. Другие пострадали от значительного числа отсевов — один даже покончил с собой. По окончании курса бывший старший матрос Чудик вместе со шпалой энсина получил награду за лидерство в классе. Моя жена, Кэти, беременная вторым ребенком, с гордостью смотрела на меня после того, как я был приписан к эскортному эсминцу «Джозеф К. Тауссиг» в качестве «чинарика», или офицера-механика, чьими владениями было топочное отделение, где располагались корабельные котлы. Я, безусловно, был первым офицером в кочегарке на борту «Тауссига», который проводил собственные осмотры корпуса — я сам нырял — и который носил зеленую униформу, обшаривая под, внутри и снаружи весь котел и двигательную установку, прежде чем я подписывал бумаги, что какие-то конкретные работы были сделаны.

Шесть месяцев на борту «Тауссига» были для меня важным переходным периодом. Так вот, я жил в Офицерской Стране и ел в кают-компании, но единственное, что действительно отличало меня от остальных — это нашивки с одной шпалой на воротнике, моя бежевая униформа и тот факт, что многие из рядовых называли меня мистером Риком, что я считал предпочтительнее, чем когда меня звали мистером Диком. (Игра слов — Dick как сокращенная форма имени Ричард и dick – как мужской половой орган в разговорной речи, «хер». Прим. перев.)

энсин я был или нет, но я все еще думал как рядовой. И это помогло, когда дело дошло до выполнения моей работы. Я уже слышал все оправдания рядовых, потому что я их сам использовал. Я знал, как отличить хороших старшин от плохих. С того самого дня, как я получил назначение, я знал, что не смогу принять стиль руководства выпускника Академии, который часто бывает отстраненным, холодным и отчужденным по отношению к своим людям, потому что я не отстраненный, холодный или отчужденный парень. С другой стороны, я больше не был рядовым и у меня была команда, которую я должен был возглавить — даже если лидерство означало сделать трудный выбор.

Так что «Тауссиг» стал моей лабораторией. Я пытался понять, как бы я мог использовать систему флота в своих интересах и где мог адаптировать ее. К своему удивлению, я обнаружил, что руководить нелегко. Для того, чтобы приказать человеку сделать то, что может оказаться для него фатальным, нужна такая же уверенность, как и для того, чтобы он выполнил приказ мгновенно и без вопросов.

На более приземленном уровне лидерство заключается в том, чтобы научиться принимать решение, а затем придерживаться его, несмотря на то, что вас упрекают, уговаривают и упрашивают изменить свое мнение. В первый раз, когда я отменил отпуск своей команды на берег, потому что еще предстояла работа над котлами, это стало одним из самых трудных решений, которые я принимал в своей жизни.

Почему? Потому что я был моряком и знал, как много означает для них ночь на берегу.

Мое прошлое давало мне несколько преимуществ. Я взялся за работу с физической уверенностью боевого пловца — например, я знал, что могу драться, плавать или прыгать с парашютом лучше, чем любой человек на борту «Тауссига». Не говоря уже о том, что я могу превратить любого, кто попытается меня достать в кучу рубленого фарша. Это сделало мою жизнь с командой намного проще.

Тот факт, что я пришел из UDT, также помог мне установить хорошие рабочие отношения с моими коллегами-офицерами. Большинство из них знало, на что способны боевые пловцы и уважало меня за это, даже если у них не было никакого желания идти по моим стопам. Я также хорошо ладил с Эрлом Номерсом, шкипером «Тауссига», и мои оценки были намного выше среднего.

Но у меня не было настоящего будущего в качестве корабельного офицера и я это знал. В очереди передо мной стояло слишком много выпускников Академии. Во флоте шестидесятых годов академическое братство было очень сильным. Перстень выпускника был талисманом успеха — а я был голый. На моем горизонте не было ни авианосца, ни фрегата УРО — ни даже «Тауссига».

Тем не менее, когда я получил свои шпалы энсина, я принял обязательство служить во флоте. Я решил, что это станет моей карьерой.

Но что я буду делать — это уже другой вопрос. Вообще-то это не совсем точно. Я знал чего я хочу — вопрос был в том, как этого добиться.