Воин Скорпиона (Дрей Прескот - 3)

- Мы должны прорваться и добраться до корходрома! - крикнул я Хуану. Если бы только здесь был Сег! Я свалил воина, пытавшегося пырнуть меня мечом, не задумываясь увернувшись от сверкающего острия. Эти навыки давно вошли в мою плоть и кровь. - Ты должен заставить царицу...

- Им никогда не взять меня живой, - в руке царицы сверкнул кинжал, усыпанный самоцветами, но при этом острый как игла.

Я знал, этот кинжал вонзится ей в сердце, когда она поймет, что конец неизбежен. И почему-то - это было как-то связано с моими муками из-за Делии - испытал странное чувство возмущения тем, что еще одна прекрасная женщина должна умереть.

Я прыгнул вперед, описывая мечом широкие круги, как это делают члены клана Виктрик; правда, они орудуют не мечами, а секирами типа викингских. Мне удалось расчистить путь к отступлению, оставив на земле страшно изрубленные тела и отсеченные головы моих противников. Двигаясь теперь крайне стремительно даже для меня, я подхватил царицу левой рукой и буквально сунул себе подмышку. Она настолько опешила, что даже не сопротивлялась.

- За мной! - гаркнул я, обращаясь к Хуану, и мы во весь дух понеслись вверх по лестнице.

Двух, трех, четырех убийц в темных одеждах я уложил уже на бегу. Мое дыхание снова стало равномерным и ритмичным. Сейчас меня остановило бы только одно - стрела в спину. Хотя, пожалуй, нет: я был настолько обхвачен гневом, что сумел бы подняться по лестнице, к видневшимся наверху дверям корходрома, даже если бы мне всадили в спину полный колчан стрел.

Мы только успели добраться до этих сводчатых дверей, когда мимо прошмыгнула какая-то фигура, и двери начали закрываться. Еще несколько секунд - и их захлопнут прямо у нас перед носом. А звериный рев, стремительный топот и лязг стали ниже по лестнице красноречиво говорили о том, какая участь ожидает нас там.

Издав бешенный, атавистический крик ярости, я взлетел по последнему маршу, врезался плечом в смыкающиеся створки и со всей силы навалился на них.

Изнутри кто-то испуганно взвизгнул, а затем мы проникли внутрь, и Нат-корховод и трое-четверо его рабов снова отчаянно надавили на туго закрывающиеся двери. Хуан бросился им помогать.

- Да поставь же ты меня, болван здоровенный!

Я совершенно забыл про царицу, которую все еще прижимал подмышкой. Не успел я поставить ее на ноги, как она скомандовала самым повелительным тоном:

- Засов, болваны! Задвиньте засов! Ей Хло-Хли, живей!

Нат-корховод прыгал вокруг нас и рыдал, ломая руки:

- Мои прекрасные корхи! Эти варвары заберут их всех или убьют! О, мои летающие чудеса небес!

- Прекрати кулдыкать, крамф, а не то уши обкорнаю!

Нат закивал и рассыпался перед царицей в поклонах. В это время мы, напрягая все силы, пытались закрыть двери. Наши ноги скользили по мозаичным плитам, дыхание комом вставало в горле.

В щель между створок просунулись кремневые наконечники копий, потом пролетело несколько стрел. Мы слышали снаружи крики, кто-то резким, как щелканье бича, голосом отдавал приказы. Варвары по-звериному кряхтели, пытаясь распахнуть двери. Корхи позади нас беспокойно зашелестели крыльями, издавая громкие щебечущие звуки с присвистом. В воздухе разнесся странный запах пыли и перьев. Я посмотрел вверх. Задолго до того как мы сможем отковать какого-нибудь корха и открыть частично раздвигающиеся потолочные створки, убийцы добьются своего.

Мы с Хуаном ринулись к дверям. Царица Лила стояла позади нас, высокая и величественная. Ее расшитое платье отвесно ниспадало до пола, лицо отливало восковой бледностью, как свеча, поставленная по обету. Свет факелов на стенных подставках отражался на кинжале в ее руке и, дробясь, заливал сцену странными и тревожными цветами.

- С этой лестницы убрали защитную проволоку,- произнесла она. Голос ее был резок и тверд, как клинок фальшона. - Убийцы устроили засаду и поджидали нас. Ох, Орпус, несчастный ты человек! Если ты уцелел, то лучше уж тебе погибнуть!

Если верховный советник участвовал в заговоре, то он не станет болтаться в Хикландуне, а если нет, то плавает сейчас в собственной крови на лестнице.

Каждый толчок заставлял двери стонать, бронзовые петли издавали противный визг. Мало-помалу рабов, Хуана и меня теснили назад. Еще несколько минут - и убийцы ворвутся на корходром.

Все мои природные инстинкты побуждали меня широко распахнуть двери и броситься с мечом в руке на этих зверолюдей.

Такой курс действий - сам по себе скверный - часто кажется мне самым естественным в подобных обстоятельствах, будь то на корходроме в Хикландуне или в любом другом месте на Земле или на Крегене. Я могу подождать, пока нападающий откроется, а потом нанести контрудар. Могу и ринуться очертя голову вперед, навязывая ему бой. Но сейчас такой курс означал бы неизбежную смерть Хуана и царицы Лилы. Я обернулся и окинул взглядом внутреннее помещение корходрома.