Воин Сновидений

Проваливать к великому магу «раб лампы» почему-то не захотел и увязался за Сати. Она с досадой вздохнула, но препираться было некогда.

По улице, круто вверх поднимающейся к Красной линии, Сати вышла на площадь, пересекла ее, распугивая ленивых голубей, и по широкой лестнице сбежала на набережную.

Среди зелени старого парка она отыскала взглядом одноэтажный белый особнячок студии кинохроники, что находился в самом конце набережной, и прибавила шагу. Остался позади дебаркадер, причалы, шумные толпы дачников, штурмующих речные трамвайчики, потянулась полоса пляжа Река еще не успела прогреться однако самые нетерпеливые купальщики уже открыли сезон. Правда, желающих поплавать в холодной воде оказалось немного, большинство предпочитало поваляться на песке, позагорать на ласковом солнышке. Сати спустилась с набережной и пошла вдоль пляжа, выглядывая продавцов мороженого: знаменитый городской пломбир «Золотая тайга» вполне мог скрасить визит на студию.

– Ух, – внезапно послышалось рядом. Сати вздрогнула, но тут же взяла себя в руки.

– Ты опять?! Послушай, раб лампы. Ты не должен…

– Как-то мне… не по себе как-то… – пролепетал голос.

– Ну что еще? – с досадой спросила она.

Вместо ответа раздалось громкое сопение. Сати остановилась.

– Навязался на мою голову… Ты где, кстати?

– Тут, возле камня… Какой жаркий день, – с трудом выдавил невидимка. – Солнце так и печет…

– Жаркий? – Сати уставилась на серый камень-валун, лежавший на песке. – Ну не скажи… вот в июле жара начнется – ужас! Дышать нечем будет. Но ты, конечно, до июля-то к себе отбудешь, ведь правда? – с надеждой спросила она.

– «Дышать нечем будет! Дышать нечем будет!» Мне и сейчас дышать нечем… будто по мне стадо гиппогрифов пробежало… уф… причем несколько раз подряд. Помутилось все перед глазами, – слабеющим голосом бормотал Джулис. – Все плывет… И река, и ты, и эти… э… Наверное, у меня солнечный удар!

– Солнечный удар? – Сати с сомнением поглядела на облачное небо. – Глупости, какой еще солнечный удар!

Она пожала плечами.

– Слушай, раб лампы, некогда мне. Что с тобой такое приключилось? Может, тебя на станцию спасателей отвести? Там врач должен быть. А, черт! – спохватилась она тут же. – Как же он тебя полечит, ты же… Ну что с тобой делать?

Сати обвела взглядом пляж с зонтиками и лежаками, песок, усеянный загорелыми телами, и неожиданно задумалась. Потом перевела глаза на серый камень-валун.

– Эй, ты жив еще? Что молчишь?

– Жив, жив…

– Отлично. Я, кажется, знаю, что с тобой. В глазах, говоришь, потемнело? И голова кругом идет? – Она наградила камень выразительным взглядом. – Понятно, понятно… А скажи-ка, ты когда-нибудь раньше видел женщин в купальниках?

Она покосилась на пляж. Веяния моды требовали, чтобы купальники в нынешнем сезоне были максимально открытыми, и загорающие дамы неукоснительно соблюдали требования.

– Ну э… – сопя выдавил Джулис. – Уф… не приходилось как-то…

– Понятно, – с усмешкой процедила Сати. – Это, голубчик, не солнечный удар, это эротический шок. У вас ведь там небось полуобнаженные девушки на берегу не валяются? А?

– Ух, – просипел невидимка. – Голова кружится… и ноги… Ноги не держат, можно, я обопрусь на тебя? – В голосе его прозвучала надежда.

– Еще чего! – отрезала Сати.

– Тогда скамейка… я присяду на лавочку, чтоб прийти в себя… Вон на ту, что ближе к воде, там свежий ветерок…

– Ближе к воде? – понимающе переспросила Сати. – Ближе к пляжу, ты хочешь сказать? Чтоб разглядеть получше?

– «Разглядеть получше, разглядеть получше!» Что за бесчувственность! Девушка должна быть доброй, милой, говорить то, что хотят от нее услышать. А ты?! Я твержу, что дышать трудно, в глазах потемнело, не вижу почти ничего. Так, кое-что… совсем немного. А ты и помочь не желаешь! Словом, мне нужно прийти в себя, отдохнуть, набраться сил. Пожалуй, посижу здесь подольше… – Голос у невидимки как-то очень быстро окреп. – А ты, помнится, куда-то торопилась? – спохватился он. – Что ж, дела – прежде всего! Давай-давай, иди отсюда… обо мне не беспокойся.

Под невидимыми ногами хрустнули ракушки, и Сати поняла, что Джулис бодрым шагом устремился к пляжу.

Вернувшись со студии кинохроники, Сати влетела в кабинет секретаря и шлепнула ему на стол пачку черно-белых фотографий.

– Вот, держи. И запомни, я тебе не курьер! Нужны фотографии – сам сходи. А мне еще текст адвокатам писать надо!

Секретарь потянулся за фотографиями.

– Гм… а почему же нельзя было отсканировать и переслать? – резонно спросил он. – Почему киношники так хотели, чтоб ты за ними лично явилась?

Сати нашарила в сумке шоколадный батончик, купленный по дороге, и принялась сдирать обертку.

– Ты не поверишь, они сканером пользоваться не умеют! Там же ветераны кинохроники работают, молодежь-то поувольнялась давно. Сидят, знаешь, такие бабушки да дедушки… хотела им высказать все, что думаю, да язык не повернулся. – Она махнула рукой. – Ладно, пойду я…

Жуя батончик, Сати поднялась в редакцию, уселась за стол и открыла файл.

– Так… «Фемида», чтоб она провалилась. Ну что ж, приступим.

Задребезжал телефон.