Воин султана

Это была задача для крупных формирований — полка или бригады, если такое вообще возможно. Но, растянув армию на восток и запад, Абдаллах чувствовал, что не может выделить так много сил. Он был неважным главнокомандующим и решил, что один зарка — один эскадрон — если он сумеет захватить и удержать узкий проход Аит Исхак, находившийся на полпути к деревне с тем же названием и мрачной крепостью Хенифра, с бурыми стенами, вполне достаточен. Для этой цели быт выбран тот самый эскадрон, в котором служил Дик.

Маленький отряд, прежде чем повернуть к западу и перейти хребет, двигался почти до Айн Леу.

Они вышли к Ум эр-Рбия между Аит Исхаком и селением, спустившись наискось по скалистому склону к тому месту, где речная долина расширялась, вмещая серые оливковые рощи, а поток прорывался между узкими скальными стенами. Дику показалось, что все вокруг как-то уж слишком спокойно, словно сама природа наблюдает и выжидает, что же случится. Но Ахмад бен-Берри, командир эскадрона, не разделял его опасений. Для него многозначительная тишина означала только то, что их стремительный марш успешен и им удастся застать Бени Зайан врасплох. Но он забыл, что в лагере Абдаллаха все знали, куда они направились. Забыл он также и то, что застать врасплох Бени Хайан едва ли кому удавалось. Но Хасану эс-Саиду, простому мукаддену, не пристало обсуждать действия командиров. Ахмад бен-Берри галопом повел эскадрон в ущелье, и Бени Зайан захлопнули свою ловушку.

В верхнем конце прохода за каждым камнем и каждым кустом уже прятался дикий горец. В подкреплении противника был отряд всадников, вдвое превышавший численность эскадрона. И, как только последний из эскадрона галопом въехал в ущелье, воины Бени Зайан, словно пробка, закрыли и нижний его конец. И тут же крутые склоны ущелья будто ожили: откуда ни возьмись, появились толпы горцев в коричневых джеллаба, сбрасывающих на маленький отряд огромные камни.

В этом первом устрашающем нападении отряд, атакованный вопящей ордой и сзади, и спереди, и с боков, потерял добрую треть всадников, а уцелевшие сгрудились, на миг охваченные разрушительной паникой. Ахмад бен-Берри пал при первой же атаке, второй мукадден, Брахим эль-Арби, тоже. Все бремя командования легло на плечи Дика.

Замешкайся он, их всех прикончили бы в этом мешке; вряд ли кому-либо удалось бы уцелеть, разве чудом. Передние ряды стали отступать, и в то же мгновение на них обрушился удар сзади. Дик находился в хвосте маленькой колонны. Уголком глаза он заметил горцев наверху и понял всю отчаянность положения эскадрона.

К счастью, Дик умел думать и действовать одновременно. Он сообразил: люди Бени Зайан ожидают, что противник в панике ринется назад, и потому сосредоточили главные силы позади них. С другой стороны, даже коза не смогла бы преодолеть крутые стены прохода. Не оставалось сомнений, что единственный путь — путь вперед. Дик выхватил ятаган, вонзил шпоры в бока могучего белого коня и, завопив во всю мощь легких, ринулся прямо навстречу толпе горцев, спешивших убивать.

У него было два преимущества. Во-первых, оказавшись почти в хвосте разгромленного отряда, он должен был проехать через все войско, чтобы оказаться впереди. Поэтому растерявшиеся было люди не могли не заметить его, и, поскольку нуждались хотя бы в ком-нибудь, кто повел их вперед, быстро собрались и последовали за ним. Другим преимуществом был элемент неожиданности. Люди Бени Зайан не ожидали такой быстрой и яростной контратаки, и под натиском сверкающих клинков настала их очередь разбегаться и карабкаться на кручи, чтобы спасти свою жизнь — конечно, это продолжалось недолго, но Дику и его отряду хватило даже момента замешательства, чтобы вырваться из ловушки и дать бой на открытом месте.

Он повел своих людей назад к Уэд Гру. На их пути, в Хенифре, находился главный лагерь. Здесь они смогли остановиться и подсчитать потери, убедившись, что в живых осталось меньше половины отряда, выехавшего накануне. Но именно Дик спас их, и поэтому ему было оказано всяческое доверие: он получил звание каида эль-харка, заняв место погибшего Ахмеда бен-Берри.

Об остальной кампании можно рассказать немногое. Когда в очередной раз понадобилось перекрыть брешь на юге, Абдаллах нашел достаточные силы, после чего ему оставалось только сидеть и ждать. Тем не менее, ждать пришлось целых десять месяцев, пока изможденные, отощавшие от голода, оборванные, как пугала, главари мятежа не выехали сдаваться. Их отправили в Мекнес, к султану, чтобы понести за бунт заслуженное наказание, но по приказу Абдаллаха триста мятежников были обезглавлены. Их оскаленные головы расставили на кольях через равные промежутки на стенах павшей крепости, чтобы все помнили, какие ужасные плоды приносит государственная измена.