Воин темной планеты

— Они непрактичны, — говорю я, удивляясь, как она может думать о таких вещах в это время

— Но они очень чувствительны, не так ли? — Она делает паузу. — Это даже эротично.

Вредная женщина.

— Эбби, — рычу я, хотя далеко не раздражен. То, что она предлагает, интересно. — Мы обсудим это в другой раз.

Она идет сбоку, оставаясь рядом со мной, когда мы пересекаем поляну. Для нее это самое безопасное место во вселенной. Я не позволю ей навредить. Племя Айкун могут быть злобным воинами, но они не подойдут ко мне. Чтобы казаться менее угрожающим, я надел свои одежды и оставил свое оружие спрятанным.

Я не хочу бороться с ними.

— По какой причине ты пришел сюда, Потерянный?

Шагнув вперед, один из мужчин, молодой кордолианец с ужасным шрамом, бегущим от уголка глаза к его подбородку, наставил на нас древнюю плазменную пушку. Он говорит на имперском кордолианском с сильным акцентом.

Какая ирония. Китианцы, которые живут в цивилизованных зонах, называют племя Айкун и им подобных Потерянными Племенами. В свою очередь, племя Айкун называет нас Потерянными. Они чувствуют, что мы слишком далеко отошли от учений Богини.

Я не религиозен ни при каких условиях, но система ценностей Айкун меня заинтриговала. Они не завоевывают и не берут больше, чем им нужно. Они просто существуют.

После стольких циклов ведения войны на других планетах во имя империи причина стала неважной. Я больше не могу слепо служить своим господам, которые сидят на своих тронах в гражданских секторах и защищают себя от реалий вселенной.

Я даже взял себе пару — землянку. Я никогда бы не подумал, что такое возможно. Это как если бы она была создана именно для меня.

Принц Заликейн должен согласиться с моим планом, иначе я не буду в согласии с собой в полете на другой конец вселенной, чтобы навсегда покончить с кордолианской империей.

Я широко развел руками, показывая членам племени, что безоружен.

— Я не несу зла. Я ищу нашего общего брата. Он ждет меня.

— Я не знаю, о ком ты говоришь. — Он прищуривает глаза, и его внимание концентрируется на Эбби. Он нюхает воздух, пытаясь определить её запах. Я подавляю предупреждающее рычание, которое грозит вырваться из моего горла.

Члены племени Айкун ведут себя осторожно, пытаясь защитить Заликейна от посторонних. Они не признают его как правителя, но считают за равного. Я могу понять их скрытность, особенно когда Высший совет повесит отрубленную голову Зала на обозрение на центральной площади Арочного дворца, как предупреждение всем, кто подумает о предательстве империи.

Вот что происходит, когда кто-то пытается убить императрицу, даже если она его собственная мать.

Когда вести о его действиях распространились по всей империи, и он был осужден пропагандистской машиной аристократов, Заликейн стал культовой фигурой в глазах простых граждан.

Он уже заслужил их уважение своей защитой и милосердием; это просто укрепило его позиции.

Мужчины Айкун приближаются, их оружие поднято. Они несут странный набор клинков, ружей и копий. Некоторые сделаны из каллидума, другие сияют серебром в слабом свете звезд. Стоящая рядом Эбби всё ещё смотрит через очки ночного видения. Я не чувствую страха от нее. Она спокойна, как опытный солдат.

Она смелая — достойная пара.

Эбби доверяет мне. Я должен поступить с ней правильно.

Я мог бы угрожать им прямо сейчас, но это привело бы к напряженности и насилию, что могло бы закончится ненужными смертям. Их, конечно же.

Есть лучший способ убедить этих соплеменников, что я не причиню им вреда. Я опускаюсь на колени и повторяю короткую молитву богине. Я говорю на тайном, музыкальном языке Айкун

Это одно из немногих воспоминаний, которые остались от моей жизни до эксперимента.

Я помню мягкий женский голос. Она поет слова низким, мелодичным тоном. Её руки на мне, обнимают маленькое тело.

Кусочки воспоминаний — это все, что у меня осталось от детства.

Мужчины Айкун отвечают моим словам глубокими, ритмичными голосами. Мужчина со шрамом на лице выходит вперед.

— Ты украденный ребенок, — говорит он, широко раскрыв глаза.

— Теперь ты понимаешь, что я не хочу причинить вред нашему брату?

— А как насчет твоего спутника, который не из нашего мира?

— Она моя пара, — рычу я, и моя рука дергается в сторону меча. — Это все, что вам нужно знать.

Эбби не может понять, о чем мы говорим, но подходит ближе, чувствуя тон разговора. Она смотрит на меня. Я не собираюсь выпускать её из виду.

Я вздыхаю.

— Понимаю твои сомнения, айкунец, но тот факт, что я приехал только с моей парой должен быть достаточным доказательством того, что я не причиню никакого вреда.

Айкунцы совещаются мгновение, тихо перешептываясь между собой. Затем лидер поворачивается ко мне:

— Он на равнине, охотится подо льдом.

— Мы пойдем к нему, — говорю я, и айкунцы засмеялись.

— У вас могут возникнуть трудности при прохождении через гору, китианец. Мы можем сопровождать вас, но ваши люди не знакомы с местностью. — Тон лидера айкунцев звучит слегка снисходительно. — Не лучше ли подождать?