Воин-Тигр (ЛП)

- В детстве мне часто попадались картинки с такими мечами. И рукавица всегда блестела золотом, а формой соответствовала тигриному лику. Ее-то здесь и не хватает. Вот почему я так удивилась, когда ты рассказал мне о своей. У меня были подозрения, что твой пата раньше принадлежал воину-тигру, но четкой связи не прослеживалось. И вот теперь она перед нами. Тут и сомневаться нечего. Некогда этот клинок крепился к рукавице, которую Джон Ховард нашел в лесном храме.

- Будь я проклят… - проговорил Джек.

Еще разок потрогав лезвие, Катя медленно выпустила воздух из легких.

- Так легенад все-таки не врет, - прошептала она.

- Относительно чего? - не понял Костас.

- У легенды есть продолжение. - Девушка встала и огляделась по сторонам. Ее беспокойство бросалось в глаза. - Нам лучше уйти отсюда.

Подыскав плоский камешек, она прикрыла им трещиру в скале. Затем они вместе вернулись к уступу, на котором сидели чуть раньше. Катя оставила там книгу.

- Легенда повествует о тех, кому долг велел уничтожить хранителя гробницы, сбившегося с пути истинного, - продолжила она. - О тех, кто без устали гнался за жертвой через горы и джунгли, чьи потомки веками не прекращали поисков, желая найти предмет, похищенный из гробницы их императора. О воине-тигре.

- Ну а меч тут при чем? - уточнил Джек.

- Пата первого воина-тигра бул утрачен в схватке с раумана, то есть римлянами. Если клинок отыщется, то воин-тигр вновь ринется в бой и найдет то, что давно искал.

- Пока ты не спросила: рукавица сейчас в безопасности, хранится под замком в моей каюте на "Сиквесте II", - вставил Джек.

- Это чувство вернулось, - пробормотала Катя. - Джек, однажды ты рассказал мне, как на миг перенесся в прошлое, увидел его внутренним взором. Оно посещало и меня - когды мы с Алтаматы возились среди камней и перед нашими глазами вставали наскальные изображения, оставленные моими предками, - но, притронувшись к этому клинку, я испытала нечто новое. Пьянящую радость.

- В такие моменты мне становится не по себе, - пробормотал Костас.

Джек повернулся к озеру. В водной глади рассыпью отражались звезды - точно светящийся след, оставленный неведомой лодкой, призрачная весточка из прошлого. Кожу стало покалывать. Однажды в Арктике один охотник-эскимос заявил ему, будто покалывание, которое находит на человека в подобных местах, - это касание божественного ветра, едва ощутимого в разреженном воздухе. Оказываясь высоко в горах, Джек часто вспоминал об этом. Может, причина в банальном головружении, нехватке кислорода. На этот раз чувство было какое-то неуютное, от него волосы вствали дыбом. Он окинул взглядом горы на юге - грозную стену из камня и снега. Наверное, этой дорогой и последовал Лициний. Ему прдставилось, как римлянин енровной поступью выходит из оврага и смотрит вслед товарищам, плывущим на восток, а затем поворачивается лицом к югу и стрелой мчится вперед - так стремительно, что каждое сухожилие в его теле готово лопнуть от напряжения. Джек напряг зрение, всматриваясь в темную громаду холмов. Вдали послышался рокот, быстро переходящий в рев, и по гряде скользнули прожекторы вертолета, идущего на посадку к берегу.

Катя встала и наградила Костаса суровым взглядом.

- В путь. Пора разузнать кое-что о Братстве Тигра. Точнее, о его современной версии.

- Бывал в Афганистане? - довольно ухмыльнулся Джек.

Глава 16

Говорит пилот. Входим в афганское воздушное пространство.

Джек потянулся, нажал на кнопку и перевел кресло в вертикальное положение. Забывшись нескопойным сном, он провел в переднем пассажирском отсеке университетского "Эмбраера" последние три часа. Из них два с половиной самолет простоял в бишкекском аэропорту, пока пилоты дожидались подходящего времени для взлета. Путь до Файзабада, крупного города на северо-востоке Афганистана, занимал не более полутора чаосв, так что командир экипажа рассчитывал обернуться к рассвету и вернуться в Бишкек, как только они закончат с разгрузкой. В афганском аэропорту лучше не мешкать, даже если формально он находится под контролем МССБ.³⁸ "Эмбраер" нужно было полностью заправить, чтобы их забрали по первому звонку.

Джек сжимал в руке эскиз погребальной надписи на саркофаге Лициния. Опустив глаза, он наткнулся взглядом на латинское слово. Sappheiros. В античные времена так называли ляпис-лазурь, а ее тогда добывали лишь в неприступном Коранском ущелье, высоко в Гиндукушских горах. От древнего сокровища осталось две нити. Одна уходила к восточному берегу Иссык-Куля, где, по крепнущему убеждению Джека, две тысячи лет назад вполне могла затонуть какая-нибудь лодка. Другая, по которой они вейчас и следовали, вела в сердце Афганистана.