Воин трех Душ (СИ)

— А сигналить-то кому?

— Ей.

— Но если она придет сюда, будет много крови.

— Да, без жертв не обойдется.

— Не надо ослаблять защиту города, мы с кем, в конце концов, воюем?! Зачем мы туда полезли? Зачем ты убил тех двоих? Мы могли и без этого вернуться назад, и ничего бы не изменилось! Ты чернеешь после каждого убийства, Хонкерор!

— Остынь! И не смей мне указывать! — Он сильно ударил меня в грудь, припечатав в какую-то деревянную дверь. По нему пробежали еще целых четыре черных полосы. — Мы либо прорвемся и догоним врага! Либо застрянем с твоим миролюбием, и упустим Великую Книгу! Мне надоело ждать. Идем. Или тебя тут зарезать?

— А еще друг.

Он не ответил, молча развернулся и быстро зашагал вдоль длинного дома назад, в сторону замка мимо мрачной церкви. Не до конца понимая, что происходит, я поспешил за ним. Капитан свернул и вышел на центральную дорогу, снова повернул направо и через пятьдесят метров впереди засветились городские ворота. За спиной — замок.

Он быстро шел по центру, гордо выпрямив спину и вовсе не скрываясь. Я мельком осмотрел улицу от начала до конца. Сзади, вроде, напасть не должны. Плохая затея, но что поделать. Вперед!

Усатый страж так и прятался в арке. При виде нас он поднялся, подозрительно всматриваясь в полумрак.

— Нам нужно попасть за ту сторону ворот.

— Выпускать и впускать кого-либо запрещено. Кто вы такие?!

— Дай нам выйти с миром и драки не будет. Мы не хотим ослаблять защиту города.

— Вы их убили!!! Синие глаза! Лучники, снесите этим подонкам головы!!! — Он крепко стиснул рукоять меча. — Цельтесь в синеглазого, он опаснее!

Тут солдат ошибся. Я был почти безобиден по сравнению с капитаном.

Хонкерор тигром бросился вперед и проколол стража. Второй солдат уже занес меч, но капитан контратаковал удар, вовремя выдернув свое оружие из обмякшего тела. Еще несколько звонких щелчков и противник повержен.

Я неотрывно смотрел на зубчатые стены. Сверху прилетела первая стрела, она отскочила от нагрудника. Вторая рассекла мне правую щеку. Третья пронзила левую верхнюю часть грудной мышцы, вызывая жгучую боль. Четвертая пробила броню и колюще врезалась в нижнюю часть правого ребра. Пятая не попала. Шестая, не пробив до конца, застряла в нагруднике, но половина стального наконечника вошла мне прямо левую верхнюю мышцу пресса.

От напора я закачался. Стараясь не завалиться на спину, отставил правую ногу назад.

— Андрей! Беги сюда! Помоги ворота открыть!.. — Я не ответил, было тяжело, да и в глазах стало мутновато и в какое-то мгновение стало видно только белое оперение черных стрел, торчащих у меня перед глазами. — Андрей!!!.. — Голос слегка приобрел волнение, несвойственное Хонкерору.

У меня в голове крутилась только одна мысль: сейчас они меня добьют, еще шесть стрел не пожалеют… Я «опасен»… я для них — мишень. Они боятся магии. И синеглазого живым не оставят ни за что. В мимолетном просветлении я увидел много темных полос, ныряющих между зубцами стены по белым силуэтам. Первый раз они стреляли не точно, с перепугу, и это было всего лишь начало конца. А сейчас стражники подождут, прицелятся и закончат. Снова свои… Из огня да в полымя… Нет, начало конца было не сейчас, а когда я попал в этот непонятный мир.

Что ж, все справедливо, мы забрали четыре жизни, и хотя бы я один за них заплачу. Эта мысль была разведена со страхом и большим огорчением, да щепоткой боли.

Вместо шести стрел я почувствовал одну. Она была такой твердой, или я был такой иссякшей, что я сразу же потерял равновесие и упал через ногу под треск ломающейся брони и хруст костей. Я зажмурился от боли и стиснул зубы что было сил. В груди безостановочно стреляло болью. Стреляло так, что через силу схватился обеими руками за древко, ушедшее глубоко в мою грудь. Это был арбалетный болт.

Горячая кровь била мне в ладони. Каждое прикосновение к болту отзывалось внутри меня сильными порывами боли. Хотелось ее убрать. Спрятаться далеко-далеко, чтобы она ко мне не прикасалась, но бежать было некуда, она рубила меня изнутри.

«Если вы чувствуете боль, значит, живете», вспомнил я слова одного своего преподавателя. Но от них не стало спокойнее, осознавать, что я еще жив было уже неприятно, мучительно. И я решился на последний мужественный поступок в своей жизни. Я схватился за древко липкими пальцами и силой, что еще осталась в моих руках, потянул вверх, выпуская всю кровь, которая хлынула чуть ли не фонтаном, а за ней и свою Жизнь.

Последнее, что я увидел перед концом, это была яркая зеленая вспышка невысоко в темном небе, ослепляя мои глаза в последние несколько секунд.

Глава 6 Смерть торжествует

Рассказывает автор

Дождь недавно прекратился. Серое небо то и дело кашляло громом. Холодный неприятный ветер дул с запада. Недалеко по воздуху проплывали стайки воронов, то приближаясь, то удаляясь.