Воин тумана (сборник)

– Я не могу остаться, а ты не можешь пойти туда, куда направляюсь я. Но я пришла, чтобы рассказать тебе о той стране, куда ты вскоре отправишься.

Это мое царство. Там меня зовут Охотницей, или Авге, и ты тоже можешь называть меня так.

– Хорошо, Охотница.

– Когда-то моя страна принадлежала Гее [113]. Но я отвоевала ее и приказала разбить старые алтари.

– Я понял, Охотница.

– Ты не должен стремиться ослабить власть моих помощников над собой, а поскольку ты все забываешь, я пошлю с тобой своего раба, который будет напоминать тебе об этом. К счастью, такой человек уже и так рядом с тобой; он поклялся служить мне вечно и без оглядки и поступит так, как я сочту нужным.

– Но я тоже послушен тебе, Охотница!

– Вряд ли. Впрочем, я знаю: ничего дурного против меня ты не замышляешь. Взгляни-ка сюда. – Она протянула ко мне раскрытую ладонь: на ладони извивалась змейка длиной не более мизинца. – Возьми ее и береги.

Я взял змейку, но мне некуда было ее положить, и я держал ее просто в руке, однако через некоторое время почувствовал, что она исчезла и я сжимаю пустоту.

– Итак, – продолжала богиня, – чуть дальше по дороге ты увидишь крестьянский дом. Это недалеко, так что не бойся: воин, которому ведено сторожить тебя, не успеет проснуться. Ты должен войти в дом и заставить его хозяев принести тебе бурдюк с вином и чашу. Когда же ты встретишь того, кто предан мне всей душою, то налей и ему полную чашу этого вина, а в чашу опусти змейку. Все понял?

– Охотница, – сказал я, – но твоя змейка исчезла!

– Ничего, в свое время найдется. А теперь ступай. Я пошлю своих собак вперед, пусть разбудят людей в доме.

Не успела она договорить, как псы сорвались с места и мгновенно исчезли.

Я пошел за ними следом и, пройдя шагов пятьдесят, ощутил невыразимую потребность вновь увидеть ее. Я обернулся, но лучше б я этого не делал!

Охотница исчезла, а на ее месте высилась громадная богиня мрака с факелами в воздетых руках. Вокруг нее плавали клочья тумана и сгустки тьмы; какие-то бесформенные тени выползли из-под деревьев. Вдруг послышался леденящий душу вопль, и я бросился бежать. Не знаю, бежал ли я выполнять поручение или просто от страха, который нагнала на меня Мать ночная.

Дом казался самым обыкновенным, из необожженного кирпича, с тростниковой крышей; двор был окружен невысокой глинобитной стеной.

Калитка была сломана; я вошел во двор и увидел на земле сброшенную кем-то с алтаря статую – три женщины, стоящие спиной к спине; сами алтари, находившиеся по обе стороны от входа в дом, повреждены не были. Дверь тоже уцелела, однако, когда я уже собирался войти, из дома вдруг, резко распахнув дверь, выбежал какой-то мужчина с вытаращенными глазами. Он непременно столкнулся бы со мною на бегу, если б я не перехватил его.

– Не ты ли здесь хозяин? – спросил я.

– Да, я.

– В таком случае я, наверное, могу тебе помочь и снять с дома проклятье, однако ты должен сам принести мне бурдюк с вином и чашу.

Он в изумлении беззвучно открывал и закрывал рот, точно пытаясь сказать что-то, и, наверное, у него на губах выступила бы пена, если б они так не пересохли. Жалостные вопли, доносившиеся изнутри, смолкли; слышно было лишь, как плачет ребенок.

– Принеси же мне вино, – повторил я.

Без лишних слов он повернулся и пошел в дом; я последовал за ним.

К нему тут же со слезами бросилась жена; она была совершенно обнаженной, с искаженным от страха и горя лицом. Бедняжка явно пыталась что-то сказать, но из уст ее вырывались лишь жалкие стоны. Мужчина оттолкнул ее, и она вцепилась в меня, точно просила защиты; я обнял ее за плечи.

Мужчина вышел из комнаты и вскоре принес бурдюк с вином и простую глиняную чашу.

– Это вино двухлетней выдержки, – сказал он, и только тут я увидел, что он не старше меня, а может, даже и моложе.

Я велел ему успокоить жену и снова вышел во двор. Там я вернул статую на прежнее место, налил в чашу немного вина и полил им землю перед каждым изображением тройственной богини, называя ее Матерью ночной, Охотницей и Луной. К этому времени в доме уже установилась полная тишина; из леса доносилось уханье совы.

Хозяева вышли ко мне; теперь женщина была одета и вела за руку девочку чуть помладше Ио. Я сказал, что, по-моему, их более никто не потревожит.

Они без конца благодарили меня, потом хозяин дома принес фонарь, еще один бурдюк с вином и такие же чаши, как та, которую он дал мне прежде. Мы все пили вино, не смешивая его с водой, даже девочка, которая отхлебывала вино из материной чаши. Мать пояснила, что так малышка скорее заснет. Я спросил, что здесь произошло и что так напугало их.

Девочка смогла выговорить только, что это "очень страшно", и я не стал больше спрашивать ее, так как она ужасно боялась. По словам женщины, явилась какая-то старая карга с выпученными глазами, которая, бормоча заклятья, уселась прямо на нее, лишив возможности двигаться. Несчастная даже дышать как следует не могла. Мужчина же рассказал об ужасном крылатом существе, но не о птице и не о летучей мыши – существо, хлопая крыльями, носилось за ним из комнаты в комнату.