Воин тумана (Воин - 1)

Я спросил, не видел ли кто из них собаки. Они сказали, что у них есть собака и они даже слышали, как она лаяла. Мы пошли посмотреть, не спрятался ли пес в будку под домом, и обнаружили, что он мертв, хотя на нем не было ни одной царапины. Пес был старый, с седой мордой. Мужчина спросил, не колдун ли я, и я ответил, что, наверное, колдун, но только на эту ночь.

Выйдя на дорогу, я заметил, как на перекрестке шевельнулась чья-то тень и замелькал огонек, хотя Мать ночная со своими факелами уже исчезла. Оказалось, это милетец; он испуганно вскочил, когда я подошел ближе, однако, узнав меня, тут же успокоился.

- Латро! - воскликнул он. - Слава богам, хоть еще кто-то в этом лагере не спит! Представь себе, эти спартанцы даже часового не поставили. Видно, они тебе полностью доверяют.

Я спросил, что он тут делает.

- Всего лишь хотел принести, небольшую жертву Триодите. Такие перекрестки считаются священными, особенно если рядом нет человеческого жилья, ну а безлунные ночи - лучшее время для жертвоприношений в честь Тройственной богини. Я ведь еще не успел как следует поблагодарить ее за ту великую милость, которую она мне оказала в Афинах - помнишь, на кладбище? Ах да, как жаль, что ты ничего не помнишь! Ну да все равно. Сегодня мне как раз представился случай: этот вот, - он показал пальцем на черного щенка, - подвернулся, а такая жертва, насколько я знаю, должна быть принята благосклонно.

- Если ты еще не закончил... - начал было я.

- О нет! Я как раз произносил последнее заклинание, когда услышал твои шаги. - Он наклонился и подобрал сверкающие предметы, разложенные вокруг щенка, затем выразительно глянул на мой бурдюк с вином. - Насколько я понимаю, вино ты купил в деревне?

Я кивнул и спросил, не является ли он последователем Триодиты.

- Да, разумеется! С юных лет я посвящен ей. Она дает своим рабам все, что они ни попросят, - даже старина Гесиод утверждал так в своих стихах, хотя никто из его соотечественников, по-моему, должного внимания на это не обратил. Допускаю, правда, что у великой богини довольно странная манера оказывать милости.

И тут я понял, что именно о нем мне говорила Охотница, развязал бурдюк и налил в чашу вина.

- А что именно ты просил у нее? - спросил я.

- Власть, конечно! Деньги - всего лишь разновидность власти, притом не самая лучшая. Что же касается женщин, то их у меня было более чем достаточно. Я нахожу, что мальчики куда лучше.

Чтобы не молчать, я сказал:

- Ну что ж, власть позволит тебе взять любого. Цари ведь не испытывают с этим никаких затруднений.

- О да, однако настоящая власть свойственна отнюдь не наземному миру, она куда возвышенней и шире; это способность управлять мертвыми и их душами, это понимание неведомых и незримых вещей...

Я отпил из чаши и, отнимая ее от губ, почувствовал, как маленькая змейка шевельнулась в моей руке - той, что держала бурдюк. Я снова наполнил чашу доверху, незаметно уронил туда змейку и протянул милетцу, который осушил ее одним глотком.

- Вот за это спасибо, Латро! Теперь я перед тобой в долгу. - Он утер губы тыльной стороной ладони. - Я бы посвятил тебя в таинства нашей веры, да ведь ты все забудешь, а записывать это нельзя.

Мы побрели в лагерь. Я должен был ночевать в палатке Басия; не знаю, где собирался спать милетец, однако он спросил, нельзя ли нам выпить еще немного вина перед сном. Я ответил, что и без того уже выпил достаточно, однако с радостью угощу его. Он осушил полную чашу и пожелал мне доброй ночи.

Когда я хотел пожелать ему того же, слова застряли у меня в горле.

- Эврикл, - сказал он мне, думая, что я просто забыл его имя, - меня зовут Эврикл.

- Да-да, - пробормотал я. - Желаю тебе счастья, Эврикл. Я знаю, твоя богиня тобой довольна.

Он улыбнулся и помахал мне рукой, а потом нырнул в одну из палаток.

Я лег, но довольно долго не мог заснуть и не успел забыться сном, как стало светать; тогда я решил заняться своими записями, пока еще не забыл случившееся нынче ночью.

23. В ДЕРЕВНЕ

Я сижу во дворике гостиницы. Эвтакт так спешил покинуть Афины, что даже не закупил провизии на обратный путь. А может, считал, что купит все гораздо дешевле в деревне, и, видимо, оказался прав. Сейчас он со своими воинами отправился на рынок, а я пока стараюсь записать то, что еще не забыл, хотя уже совершенно не помню, как очутился среди этих спартанцев.

Не успели мы разбить лагерь, как явился милетец и пригласил пойти поискать винную лавку.

- Мне хочется отплатить тебе за вчерашнее угощенье, - сказал он. Я притворился, что все позабыл, но он стал меня уговаривать: - Басий тоже может пойти с нами, тогда никто не скажет, что мы хотели сбежать.

Короче говоря, вскоре мы - милетец, Басий, Ио и я - уже сидели за столом под тенистым деревом, а на столе стояли кувшин с отличным вином и еще один, побольше, с чистой холодной водой из колодца. Перед каждым из нас поставили чашу.

- Ну что, вспомнил, как вчера мы с тобой беседовали о Тройственной богине? - спросил меня милетец. - Вряд ли ты успел это так скоро забыть.

- Я немного помню, как мы разбили лагерь и что произошло потом, сказал я.