Воин в осаде

Дорога в захваченную животными часть Камикочи, ту, где ранее располагалось с десяток гостиниц на горячих источниках, была давно заброшена и поросла травой, однако, ведущие через болота мостки и утоптанная когда-то почва вполне уверенно держали на себе «Свашбаклер». Причина, почему сюда не заглядывали жители Хагонэ, показалась нам на глаза буквально через пару километров как мы отошли от города.

Деревья и обезьяны. Множество странных раскидистых деревьев, которые сейчас, почти в середине зимы, пестрели сотнями сочных желто-оранжевых плодов размером с яблоко. Эти деревья были буквально везде, росли даже из болотной жижи, так что складывалось впечатление, что мы попали в необычайно холодный день ранней испанской осени. И, конечно же, те, кто эти плоды ел. Обезьян было море, бегающих, прыгающих, наблюдающих за нами двумя буквально с каждой ветки, которая только могла выдержать зверька. Если же ветка была крепкой, то на ней их сидело гораздо больше. Что было еще более странно, так это то, что шума и гама, приличествующего такому количеству небольших приматов, не наблюдалось. Зверьки бурчали, перекрикивались, шипели и изредка дрались, но совершенно не собирались организовывать нам сеанс хорового пения.

Странно. Как то, что зверьки не визжат при виде металлического гиганта, ощутимо колеблющего эфирный фон, так и от голого синекожего гуманоида, излучающего в пространство совершенно недружественные неподготовленному разуму (или его подобию) флюиды. Нас просто… провожали. Взглядами, короткими комментариями, фырканьем.

Тысячи обезьян.

— Признай себе, Эмберхарт, — хмыкнул Дарион Вайз, — Это войско — не чета тому, что собрал на тебя даймё. Ты здесь не справишься.

— Зачем мне сражаться с обезьянами? — удивился я.

— Ты всегда находишь способ начать конфликт с кем-нибудь, — улыбнулся демон, — Я иду и жду, пока ты кому-нибудь не наступишь на хвост. Впрочем, если бы они видели твоё лицо, то уже бы напали сами!

— Какое у тебя сегодня замечательное настроение…

Так, переговариваясь, мы начали подъём по тропинке, ведущей в полуразрушенный поселок онсенов. Точнее, его можно было бы теперь с полным правом назвать разрушенным полностью. Сгнившее во влажном воздухе дерево построек простояло бы куда дольше, не прыгай тут везде эти мохнатые зверьки. Даже их небольшого веса и импульса при приземлении вполне хватало, чтобы трухлявое дерево построек давным-давно осыпалось в прах.

Однако, одно из зданий стояло практически невредимым. Потемневшее, чуть покосившееся, с грязными потеками на стенах, но удивительно целое. И обезьян на нем не было. Это нужно было исследовать.

В само строение онсена я заходить пока не стал, вместо этого начав обходить его по кругу, внимательно осматривая. Как не крути, обычное заброшенное здание, источенное временем и влагой. Не храм и не святилище. Выключенный на пару минут ЭДАС позволил мне активировать собственную сенсорную чувствительность, которая показала лишь наличие целой кучи обезьян на заднем дворе онсена, но ничего более. Хмыкнув, я запустил машину, решив посмотреть, зачем звери набились в одном месте настолько плотной толпой. Дарион Вайз, вновь ударившись в сентиментальные воспоминания о том, как сексуальная жизнь одного лорда может неприятно удивить целый план ему подобных, следовал позади, определенно наслаждаясь тем, что заменяло ему жизнь.

Позади обветшалой гостиницы находился большой горячий источник, выложенный камнем. В его исходящей паром воде сидела целая куча небольших приматов с густой рыже-русой шерстью и красными мордочками. Их глаза были направлены на меня. Они не шевелились, не рыскали у друг друга в шерсти, не ели желто-оранжевые плоды, в изобилии наваленные по бокам онсена. Просто смотрели.

Странно.

Впрочем, зрелище меня вполне устраивало. Маршрут пройден, данные получены, обстановка разведана и признана приемлемой. Ситуация под контролем. Аудитория надоедливых вопросов не задает. Почему бы и не полюбоваться на здоровенный неглубокий бассейн, наполненный отмокающими обезьянами? Вполне себе успокаивающее зрелище, которое заставило даже Дариона Вайза замолчать. За последнее я приматам был безмерно благодарен, так как доктор не рекомендовал мне совершать резкие движения, а именно на эти движения Вайз напрашивался. В общем, созерцание успокаивало. Постою, наберусь душевных и моральных сил, чтобы хватило на обратную дорогу…

Именно этот момент одна обезьяна выбрала наиболее удачным для того, чтобы с воплем и фырканьем выскочить из онсена. Хотя, какая обезьяна? Это был натуральный человек, заросший ровно той же длинной, густой и не очень опрятной шерстью, которой могли похвастаться и остальные зверюги. Еще человек имел внушительные волосатые же причиндалы, длиннющий хвост, с которого капала вода, и раздосадованное выражение на лице, тоже почти заросшем волосами.

— Только расслабился! — завопил неприятно-скрипучим голосом на японском языке тип, — Какого вы сюда приперлись?! Какого мешаете?! Пошли вон! Вон, я сказал!