Воин в пустыне

— Эй вы! Что на вас нашло? Мы же настоящие воины, а он совсем один! Окружайте его и валите на землю!

Но прежде чем он договорил, появился еще один противник. Его забрало было опущено, и воины не могли понять, кто это.

— Я прикрою тебя с тыла! — крикнул он Гуину, потом ударом короткого меча свалил одного из врагов наземь. Ловкий, словно пантера, он спрыгнул с коня, выхватил у убитого длинный меч, снова вскочил в седло и кинулся на помощь товарищу.

— Гуин! Ты цел? — крикнул этот неожиданно появившийся союзник.

— А ты?

Они вдвоем врезались в сплошную стену всадников, проворно орудуя мечами.

— Мы впервые сражаемся вместе!

— Ага!

Хотя эти двое сильно проигрывали в числе, они почти сразу же рассеяли ряды врагов. Те перегруппировались и стали надвигаться на отважных воинов, будто живой прибой на скалистый берег.

И тут, словно буря, с криками налетела толпа дикарей.

— Это семы! — воскликнул кто-то из отряда Астриаса.

— Откуда они взялись? — подхватил другой.

По рядам гохрцев пробежала новая волна страха. Астриас больше не мог сдерживаться.

— За Монгаул! — заорал он во все горло и, огрев своего коня плеткой, кинулся в гущу сражения. Саим и Фелдрик, находившиеся рядом с ним, не успели его остановить.

Две силы сшиблись, будто два песчаных червя, борющихся за территорию. Но едва это произошло, красного червя, словно муравьи, облепила туча семов.

Они бегали между лошадей и пускали отравленные стрелы туда, где доспехи не закрывали тела воинов. Раненые с громкими криками валились наземь. Как только они оказывались внизу, дикари приканчивали их ножами и топорами.

Правда, и кавалерия не осталась в долгу. Множество обезьяньих голов взлетело в воздух. Замахиваясь сверху, всадники одним ударом разрубали дикарей пополам. Но те быстро освоились и придумали свою тактику боя. Один из семов взбирался другому на плечи, цепляясь за лошадь. По их спинам взбирались еще двое и сверху прыгали на всадника. От такого трюка не защищали ни меч, ни доспехи.

Огненная колесница Руаха была уже высоко в небе. Казалось, вся пустыня обагрилась кровью. Эхо разносило боевые кличи воинов и взвизгивания семов.

— Аллу, алурах! Альфетто!

— Йии, йии, йии!

— За Монгаул! За Монгаул!

— Руби их!

Красные воины отступили под напором дикарей. Двое белых всадников стали переговариваться шепотом.

— Фелдрик, они сомнут нас, — произнес Саим.

— Да, под предводительством этих двоих они вскоре одолеют нас.

— Ты видел, как дерется человек-леопард?

— Как же не видеть! И тот, в черном. Если не ошибаюсь, на нем гохрская форма, хотя и без герба.

— Может быть, местный житель? Или изменник? В любом случае нам не поздоровится.

Фелдрик не успел ответить сразу — совсем неподалеку от него семы прорвали линию фронта, и пришлось отбиваться.

— Изменник или нет, но Амнелис была права — дикари заодно с парросскими близнецами!

— Это крайне нежелательно для Монгаула, — откликнулся Саим.

— Еще бы! — Фелдрик отмахнулся мечом от очередного сема. — Мы должны возвращаться и предупредить нашу госпожу.

— А как же Астриас?

— Возможно, в наших руках судьба Монгаула! Нельзя терять ни минуты!

Они оба кивнули, потом повернули коней и поскакали галопом туда, откуда приехали.

В пылу битвы один лишь Гуин заметил двух удирающих белых всадников. Он взревел и кинулся вдогонку. Несколько красных воинов преградили ему путь, но он с легкостью разбросал их в стороны.

— Наемник! Их нельзя упускать! Они приведут подкрепление!

Иставан крикнул в ответ что-то неразборчивое и поскакал вслед за Гуином. Красные воины встали у него на пути. Понимая, что так ему не угнаться за беглецами, он поднялся на стременах и метнул свой меч, словно дротик, как делали гохрцы.

Бросок оказался точным. Широкое лезвие глубоко вонзилось в конский бок. Лошадь повалилась наземь, сбросив Сайма, шлем которого раскололся об острые камни. Подоспевший наемник быстро прикончил его.

Гуину повезло меньше. На пути у него оказалось еще несколько красных воинов, и стало ясно, что через них уже не прорваться. Оставалось только вернуться к битве.

Фелдрик скакал не оглядываясь и даже не видел ужасный конец своего товарища. Нахлестывая коня, он вскоре скрылся в облаке пыли, направляясь к укреплениям, вероятно, уже построенным у реки.

— Эй, ты! — услышал Иставан чей-то голос. — А теперь повернись ко мне! — Судя по голосу, это был воин его возраста. Темные волосы и глаза цвета оникса, видневшиеся из-под забрала, казались почти такими же, как у самого наемника. Всадник пришпорил коня и встал между Иставаном и удиравшим Фелдриком.

— С дороги, ублюдок! — заорал наемник, кидаясь на него.

— Я Астриас, командир красных воинов. Назови свое имя, ты, носящий гохрские доспехи, но сражающийся за семов! Надеюсь, ты простой разбойник, а не изменник империи!

«Астриас? Красный Лев Гохры?» — пронеслось в голове у наемника, но он глядел на противника из-под забрала совершенно спокойно. Если бы не цвет доспехов, это было бы точь-в-точь его отражение. Будь они одеты одинаково и будь их забрала подняты, воины казались бы близнецами.