Воин Великого Леса (СИ)

Он медленно задышал так, как его когда-то учила Сирина. Постепенно сердце перестало биться, как пойманная в силки птица, и он успокоился. Дарен достал из-за пояса костяной кинжал и принялся чертить обережный круг.

Тихо прошептав наговор, которому его когда-то научила Ярха, он замкнул линию и с некоторым сомнением посмотрел на мерцающий зелёным круг. Пару лет назад подобное заклятие спасло его от Курганника, но насколько полезным оно окажется здесь, на острове?

Дарен хмыкнул, затем извлёк двуручник и принялся рисовать им внутренний круг.

Воспитанник ведьмы снова зашептал наговор и, вторя его словам, изломанные линии на земле начали наливаться тревожным багровым светом. Отозвавшись на его действия, зашевелился туман. Он словно бы уплотнился и накатился на Дарена как раз в тот самый момент, когда он замкнул внутренний круг.

Раздался громкий, слышный даже сквозь заложенные уши треск, завоняло горелой курицей, а щупальца тумана испуганно отхлынули от внешнего круга.

— То-то же! — злорадно воскликнул Дарен. — У меня не забалуешь!

Он утёр вспотевший лоб. Двойное обережное заклятие отняло немало сил. Зато вышло на удивление ладно!

Дарен уселся прямо на песок в центре круга.

— Сирина…– прошептал он, — Сирина…где же ты?

Дарен не сомневался, что воительница каким-то образом сумела послать ему вещий сон. А значит теперь, когда до неё осталось рукой подать, он должен её почуять. Обязан!

Воспитанник ведьмы закрыл глаза и сосредоточился. Сейчас он сидел в полной тишине. Отхлынувший на три шага от обережного круга туман зловеще клубился, но больше никаких враждебных действий не предпринимал.

Медленно уходили мысли и желания. Перед внутренним взором Дарена мелькнула Заряна, Васса, Илья и Сирина. Он перестал ощущать затёкшие ноги и хруст песка на пересохших губах. Начавшая было его мучать жажда отступила.

А Дарен всё сидел и сидел. Туман боязливо выбросил парочку щупалец, те коснулись в воздухе границы обережного круга, мелькнула яркая вспышка, и они осыпались серым пеплом. Воспитанник ведьмы не обратил на это ни малейшего внимания.

Он, наконец, достиг того состояния, путь к которому у горстки избранных занимает десятилетия постов и молений. Как же так получилось? А он и сам не знал.

Дарен отыскал пустоту в себе, где не было места горю, гневу, отчаянию, зависти или злости. То состояние, о котором когда-то ему говорила Сирина. Здесь был только лишь мрак, прорезаемый редкими вспышками багрового пламени.

Теперь Дарен как будто висел где-то в пустоте. Он не чувствовал своего тела, но видел многое. Постепенно окружающий его мрак начал рассеиваться, и далеко внизу он разглядел самого себя, сидящего в центре обережного круга.

Взор Дарена легко пронзил облака тумана. ВОТ ОНО! Клинки чёрных скал оказались буквально в полусотне шагов от обережного круга. Повинуясь его воле, они словно бы приблизились и Дарен увидел…

— СИРИНА! — вскрикнул он и открыл глаза.

Луна вышла из-за туч, и туман больше не скрывал дорогу. Для Дарена он стал лёгкой серой дымкой, которая никак не могла ему помешать.

— За те слова, которые не были сказаны, — тихо сказал он и встал с песка.

— За те поступки, которые не были сделаны, — Дарен перешагнул двойной обережный круг. Костяной кинжал в его руке принялся наливаться зелёным светом.

— Прости меня! — крикнул Дарен и рубанул крест-накрест двуручником по окружившей его дымке.

Клинок окутался голубым сиянием, и откуда-то издалека раздался вой боли и ярости.

— Сирина! — снова крикнул Дарен. — Я иду к тебе!

Туман окончательно истаял. Теперь Дарен стоял на узкой полоске песка. И как он только мог здесь бродить так долго?!

Воспитанник ведьмы ринулся вперёд. В ушах что-то булькнуло и слух вернулся. Клинки в руках Дарена засверкали совсем уж нестерпимым светом. Вот она, скала, к которой прикована Сирина! И как же воительница изменилась….

Седые, ломкие волосы, пожелтевшее лицо и лишь глаза…они остались такими же яростно-голубыми, какими их помнил Дарен.

Он замер, и его сердце сжалось от горя, увидев, во что превратилась некогда грозная воительница. На шее Сирины висело нечто вроде ошейника, туманный поводок от которого уходил на десяток шагов и терялся в пятне мрака, имеющим отдалённое сходство с человеческой фигурой. От этого же пятна отходили несколько туманных щупалец, соединённых с…ещё одним человеком?!

Лысый, одетый в рваный балахон, он голыми руками лихорадочно вырисовывал на песке круговые руны.

— Стой, — прошипел человек, почувствовал на себе взгляд Дарена. — Ни шагу дальше!

Чернокнижник говорил непонятно на каком языке, шипя и растягивая гласные, но Дарен его почему-то понимал.

Колдун посмотрел на него чёрными глазами и гневно прошипел:

— Я знаю тебя! Ты убил моего ученика и прогнал Чуму!

— Он сам упал! — невпопад ответил Дарен.

«До него десяток шагов, не больше. Один удар меча и всё закончится, — подумал Дарен.»

— Только дёрнись и она умрёт! — словно прочитав его мысли, сказал колдун.

Туманный ошейник на шее воительницы слегка ужался, она захрипела, а из её голубых глаз покатились слёзы.

— Не надо! — вскрикнул Дарен. — Не мучай её! Я стою на месте.