Воин великой тьмы (Книга Арьяты и Трогвара)

Двое эльфов согласно наклонили головы. Клятва кровью звезд действительно была нерушима для эльфа. Трогвар знал это, об этом не раз писалось в самых разнообразных хрониках, читанных им в Красном замке...

– Я верю тебе, – хрипло проговорил Трогвар. – Можешь забрать ее. Я не воюю с женщинами и не убиваю безоружных! Что же до выкупа...

– Я понял твое желание, – печально покивал головой эльф. – Я понял его, ибо ты чист сердцем, о Трогвар, Крылатый Пес, чист, хотя и служишь тому, кого наши покровители, Молодые Боги, именуют всеобщим Врагом и Мировым Злом. Увы, я не смогу дать тебе право и возможность прохода через Врата Холмов. Это выше моих сил. Иная, куда превосходящая мою Мощь властвует над отделяющей мир Смертных от нашего мира чертой. Пойми меня и прости... Я ведь так понимаю, что тебе не нужно ни сокровищ, ни...

– Это так, – по-прежнему хрипло ответил Трогвар. – Разве что какая-нибудь твоя вещь, о Перворожденный, не знаю твоего имени, – на память об этой встрече и об этом разговоре. Всю жизнь я мечтал увидеть вас – и вот моя мечта исполнилась...

Эльф очень серьезно и уважительно взглянул на Трогвара, а потом неожиданно расстегнул свой усеянный светящимися алмазами пояс вместе с мечом и протянул его Крылатому Псу. Остолбеневший Трогвар не успел и глазом моргнуть, как сверкающая лента обвилась вокруг его тела, словно и всегда была там...

– Не возражай и не отказывайся, – чуть сдвинул брови эльф. – Если бы ты и впрямь был бы слугой Зла – не Тьмы, а Зла, подчеркиваю это! – ты не смог бы прикоснуться к этой вещи... Я не ошибся в тебе, Трогвар из Дем Биннори. И я рад этому. Оэсси! Иди сюда. Настало время...

Владычица медленно поднялась. Плечи ее безвольно поникли, голова была опущена...

– Погоди! – вдруг встрепенулся Трогвар, обращаясь к отцу Владычицы. – Твой дар прекрасен, и я уже утратил право просить выкупа, но, быть может, ты расскажешь – хотя бы вкратце, – как все это случилось?

Прекрасное лицо эльфа внезапно исказилось гримасой острого горя.

– Друг мой, – чуть слышно сказал он. – Это знание смертельно опасно для тебя... да и для меня тоже, хотя меня охраняют древние заповеди, переступать через которые не осмеливаются даже Боги... Оэсси – моя дочь. Но мать ее принадлежала к людскому роду, и моя дочь всегда тяготилась своей жизнью у нас, за Вратами Холмов, хотя и унаследовала от меня дар бессмертия. Ей хотелось повелевать, ей хотелось направлять и приказывать... А среди моих подданных есть такие, которые считают: люди – слабые и неразумные создания, мы, Перворожденные, для того и пришли в мир первыми, чтобы повелевать ими... И они вместе с моей дочерью... короче, Оэсси бежала. Бежала, чтобы стать Владычицей Халлана, Мои приближенные советники помогали ей и искусно сбивали со следа тех, кого я отправил на поиски... А потом я неожиданно узнал, что Молодые Боги весьма довольны таким исходом событий, что им для чего-то было нужно обратить свободных людей Халлана в сборище умиротворенных, благодушных своих марионеток... Подозреваю, что это каким-то образом связано с тем, что Ракот Узурпатор опять потеснил богов в одном из миров, где кипит их война...

Я долго собирался с силами, чтобы нарушить негласный приказ богов. Я решился, потому что, не войди я сейчас, ты бы и впрямь зарубил бы ее... А перенести это выше моих сил. Я слишком сильно... любил ее мать... и слишком сильно люблю ее...

А теперь прощай, Трогвар! Пусть тебя минет злая судьба! И, быть может, когда ты избавишься от своего служения, мы снова встретимся с тобой...

Перед глазами Трогвара внезапно взвихрился серебряный занавес – и спустя мгновение все исчезло.

* * *

Без всяких происшествий Трогвар выбрался из дворца, а на следующее утро защитники выбросили белый флаг.

День выдался ясным, солнечным, торжественным – как раз подходящим для въезда в город победителей. Армию свою Трогвар оставлял в лагере за городом, лишь распорядился о доставке туда из Дайре должного количества припасов. Ворота Дайре были уже широко распахнуты; караваны носильщиков и вереницы телег со съестным тянулись к стану воинства Красного замка, и горожане были рады-радешеньки откупиться от кошмарных чудовищ столь дешевой ценой. Трогвар хотел бы знать, что творится сейчас в их головах, в сознании тех, кто еще вчера был готов умереть за Владычицу, однако для этого времени у него уже не оказалось.

Ближе к полудню он в одиночестве вышел из своего лагеря и направился к зеленому холму примерно в четверти лиги от города. На душе было смутно и пусто, подступали какие-то тревожные мысли; пытаясь развеяться, Трогвар шагал и шагал, быстро поднимаясь вверх по отлогому, поросшему иван-чаем склону. На вершине холма лежал намертво врытый в землю громадный серый камень.

Трогвар устроился поудобнее на его теплой серой поверхности... и тут мир вокруг него внезапно и полностью изменился.