Воин вереска(СИ)

Лица тургов тоже были спокойны, почти безмятежны. Они всегда такие... пока за сабли не схватятся.

- Эй! - первым заговорил, как и ожидалось, старший из степняков. - Кто такой? Что делаешь на земле могучего шада Агдаша?

Колоритный дядя этот вопрошающий: кожа загорелая и обветренная, словно дублёная; из-под круглого железного шлема выбиваются длинные пряди, совсем ещё чёрные, без седых волос; а вот в небольшой бородке проседь уже имеется, и заметная; на сильно скуластом лице блестят внимательные холодные глаза - два аквамарина в паучьей сетке тонких морщин.

- Мимо иду, - Рэлек плавно развел руками, демонстрируя миролюбие.

- Не мимо, - укоризненно качнул головой всадник. - Прямо через земли Агдаша идёшь. Зачем идёшь? Куда идёшь?

Обычный, в сущности, разговор. Несмотря на суровый, обвиняющий тон дозорного, Рэлек слегка расслабился. Они так всегда начинают, эти ребята. Пугают, рубят наотмашь вопросами: "Кто такой? Что забыл у нас? На кого шпионишь? Говори правду, чужой человек! Я не знаю тебя, но взгляд у тебя недобрый! Что ты замыслил? Кем подослан?" Тут главное - слабину не дать, не показать испуг, держаться уверенно, но без излишней наглости: "Говоришь, шад Агдаш, почтенный? Слышал, слышал... Но как мне узнать, что я и правда по его земле иду? Что ты, почтенный, у меня нет сомнений в твоей честности, но... быть может, ты просто ошибся? Может же достойный человек просто ошибиться! Ты ошибся... Я ошибся... Зачем нам ссориться, двум достойным людям?" Если повёзет, всё закончится глотком кумыса из кожаной седельной фляги степняка и пожеланием доброго пути. Если повёзет чуть меньше - за кумыс и пожелание придется отдать кошель с серебром. Если же совсем не повезёт...

Додумать он не успел. И ответить тургу, как загадывал, не успел. Потому что тот вдруг наклонился вперёд и сощурился, отчего глаза его стали совсем узкими. А потом наоборот - расширились, распахнулись, выплёскивая изумление, страх и ненависть. Рэлек услышал гортанный вскрик степняка: "Дшра!"

...Миг спустя маленькая свинцовая гирька клюнула седобородого в висок, и воин, разом замолчав, мешком повалился из седла.

Не медля ни секунды, Рэлек дёрнул к себе тонкий шнурок из конского волоса, поймал левой рукой вернувшееся гасило, а правую сунул под плащ. Рукоять сабли сама легла в ладонь - удобно легла, привычно. Резко выпрямив ноги, он нырнул через костёр и кувырнулся под брюхо испуганно всхрапнувшей лошади. Над его головой яростно крикнул что-то неразборчивое степняк, зло зашипела вытягиваемая из ножен сталь. Рэлек почти наугад ткнул клинком вверх - в мягкое подбрюшье животного. От рывка саблю едва не вывернуло из руки. Лошадь даже не заржала - взвизгнула от боли, вставая на дыбы. Всадник, не сумев удержаться, описал в воздухе длинную красивую дугу и с шумом грянулся оземь. Добре грянулся - небось, не сразу вскочит, подарит несколько драгоценных секунд.

- А-а-а!.. - третий дозорный, придя в себя от неожиданности, тоже схватился за саблю. Стоял бы подальше - потянулся бы к луку, турги не зря славятся как стрелки. Одновременно степняк попытался развернуть коня, чтобы удобнее было рубить с седла. Рэлек, не дожидаясь чужой атаки, напал сам: прыгнул обратно через костёр и снова взмахнул левой рукой. Гирька вылетела из его пальцев, и гасило загудело в воздухе, описывая стремительную дугу. Тург качнулся влево, пытаясь уклониться, но опоздал - свинцовая "капля" звучно лязгнула об узорчатый нащёчник. Силы удара хватило, чтобы парень повалился из седла, но хорошенько оглушить его, увы, не получилось. Перекатившись по земле, он тут же вскочил, и в руке его блеснула не обронённая сабля. Товарищ степняка, сброшенный раненой лошадью, тоже уже поднимался, хотя и с трудом.

Дать врагу оправиться и подобрать оружие - это для благородных дураков. А пробовать объясниться, когда тебя не желают слушать - это просто для дураков. Любого происхождения.

Рэлек прыгнул к тургу, и сталь зазвенела, столкнувшись со сталью.

- Труп! - яростно крикнул степняк, ловко отбивая чужой выпад. И тут же рубанул сам, целя в незащищённую голову противника. Рэлек парировать не стал. В последний момент уклонился, едва не оставшись без носа, и хладнокровно резанул снизу вверх - наискось в подмышку. Тург выпучил глаза, всхлипнул и рухнул лицом в цветущий вереск.

- А-ар-р-р-рх! - последний оставшийся на ногах степняк, зарычав по-волчьи, двинулся впёред. Ногу он заметно подволакивал, при каждом шаге лицо его искажала гримаса боли, но решимости разделаться с проклятым чужаком воину Пустошей было не занимать... пусть даже одним только кинжалом вместо улетевшей куда-то сабли.