Воин Забвения. Гранитный чертог (СИ)

Нагло протолкнувшись к самому помосту, Млада остановилась под навесом с молчаливого разрешения гридня. Отсюда наблюдать было удобнее всего: не мелькали перед глазами головы и спины, никто не бубнил в ухо, обсуждая увиденное с соседом.

Кирилл вышел в круг, кивком принял из рук подоспевшего отрока турнирный меч, взмахнул им, примериваясь, и повёл плечами. Ветер трепал его тонкую шерстяную рубаху, то обрисовывая мышцы на руках и груди, то снова скрывая. Он, пожалуй, ничем не уступал воеводе в силе, только телом был чуть более суховат. Хальвдан подошёл к нему нарочито неторопливо, покачивая клинком в руке; сосредоточение на его лице уже сменилось извечной полуулыбкой, за которой не разгадаешь истинных мыслей.

Верег протянул князю руку, и они пожали друг другу запястья, показывая, что никаких обид между ними нет. Кирилл сделал пару шагов назад и медленно начал обходить Хальвдана сбоку, разглядывая, словно никогда до этого не видел. Воевода поворачивался вслед за ним, наблюдая за малейшими движениями Кирилла, но меча пока не поднимал. Так и держал в опущенной руке. Но его поза мгновенно переменилась, и Хальвдан ударил с замаха. Кирилл легко парировал и тут же атаковал. Верег ловко крутанулся, отступил вбок, но нападать не стал, подпуская князя ближе. Меч Кирилла сверкнул размытой дугой и с лязгом врезался в клинок верега. Тот покачнулся, шагнул навстречу и что-то негромко сказал. Кирилл оттолкнул его и снова встал в боевую стойку.

Млада напрягала слух, как могла, но ветер унес слова Хальвдана в другую сторону. Люди вокруг перешёптывались, обсуждая поединщиков и делая предположения, кто же из них победит.

Князь крутанул мечом и снова рванулся вперёд. И если верег вальяжностью по-прежнему напоминал лесного кота, то князь – боевого коня, поджарого и стремительного. Они схватились, осыпая друг друга быстрыми ударами, многие из которых даже невозможно было рассмотреть за снежной пеленой.

Хальвдан как будто нарочно злил Кирилла, позволял ему нападать чаще, чем нужно. Хотя и сам уже мог нанести с десяток ударов. Нет, воевода не так прост, чтобы просто убегать, но он, казалось, истоптал уже всё ристалище, уворачиваясь от княжеского меча. И как любой противник, которого нарочно изматывают, Кирилл свирепел всё больше. Резче и тяжелее становились его удары, всё реже он позволял верегу ускользать. И силы его, казалось, не уменьшались. Словно осознав это, Хальвдан одумался, начал наступать, вынуждая теперь князя пятиться и отклоняться.

Кирилл парировал очередной удар, увернулся от следующего и толкнул верега ногой под дых. У другого, верно, хрустнули бы рёбра, но Хальвдан, вовремя изогнувшись, сделал несколько шагов назад и повалился на спину. Князь тряхнул головой, отбрасывая упавшие на лицо мокрые от снега волосы. Тёмные, налитые яростью глаза сверкнули в свете костров. Сейчас Кирилл казался гораздо старше своих лет, и искажённые глубокими тенями черты его были как будто совсем незнакомыми. Он удобнее перехватил меч и шагнул к Хальвдану. Млада, уже давно напряжённо вцепившаяся в опору навеса, подавила желание броситься на ристалище и остановить его. Настолько могучая и неприкрытая угроза тугой волной ударила её в грудь.

Убьёт. Млада снова качнулась вперёд, но замерла. Нет, вздор! Такого просто быть не может.

Хальвдан ещё не успел подняться, как князь обрушился на него. Придавил коленом локоть, взял клинок обеими руками и замахнулся. Меч сверкнул, воткнулся в утоптанный снег на пядь, ударив затупленным лезвием лицо верега. Изогнулся – и переломился пополам. В толпе раздался испуганный женский вскрик. А поединщики на ристалище будто застыли. Кирилл сгорбил спину, упираясь ладонью в землю и тяжело дыша. Хальвдан держал его за запястье, словно в последний миг хотел остановить, и непонятно было издалека, жив ли он.

Наконец князь выпрямился и, отбросив обломок меча в сторону, встал. Не глядя на верега, он невозмутимо пошёл к помосту.

Толпа поражённо молчала.

Хальвдан оказался невредим. Он поднялся, немного ошеломлённо проводил взглядом Кирилла и отряхнул снег с рубахи. Небрежно, будто ничего не случилось, поднял свой клинок, сломанный меч и отправился вслед за правителем. Млада отошла в тень: лучше остаться незамеченной. Мало ли, не сорвётся ли кто на неё за своеволие – в таком-то состоянии. Что князь, что остальные зрители на помосте выглядели мрачнее некуда.

Кирилл спешно, надевая кожух на ходу, ушёл, в сопровождении Вигена и Бажана с тысяцким. Воевода, кажется, даже начал ворчать, но правитель вряд ли его слушал. Геста тоже поднялась, сделала знак служанке следовать за ней и вернулась в замок. За спиной сотник степенно объявил об окончании ристаний и попросил всех горожан покинуть детинец. Люди зашевелились, и толпа разделились на два потока — один двинулся к воротам детинца, а другой — в сторону дружинницких, где кметей ожидал пир в честь Валра.

Сегодня они славно уважили Бога.