Воин забвения. Отравленный исток

И скоро стало понятно, что впереди и правда их ждёт нехорошее место. Всё задышало вдруг болью и страданием. Даже на языке будто осел кисловатый вкус крови. Лес разом помрачнел. Казалось бы, только что вокруг был тёплый сосновник с редкими берёзами, а глянь – и уже тёмный, косматый ельник обступает со всех сторон. Словно не всегда он тут рос, а деревья по собственной воле пришли и встали мрачными стражами. И что заставило тех людей поселиться среди елей, которые, как любому местному известно, всегда считались злыми: и силы отнимут, и отравят душу? Неужто место поприветливее нельзя было выбрать?

Неподалёку стонал лёд Нейры, тут её русло становилось совсем широким, а течение ленивым. Обширное болото раскинулось во все стороны, и чем дальше, тем всё более зыбкой и неверной становилась тропа под копытами коней. Расенд, похоже, узнал здешние места. Он подрастерял обычный пыл и шёл, то и дело прижимая уши.

Гридни ехали молча, только озирались постоянно, наученные походом из-за любого куста ждать напасти. Лешко подъехал ближе к Драгомиру, помолчал немного и почти прошептал:

– Не доверяю я старосте, княже.

Тот ответил, не поворачиваясь к нему:

– Я тоже не доверяю. Да и чем бы ему заслужить наше доверие…

– Думается мне, это он хотел тебя с утёса сбросить, – добавил отрок, чуть подумав. – Не зря они там что-то колдовали. И морок на тебя они, небось, навели!

– Ты многого не знаешь, Лешко, – покачал головой Драгомир. – Не спеши обвинять в чём-то других, если не уверен.

Он не собирался выгораживать Наяса. И неправдой было бы сказать, что та же мысль не посещала его самого. Больно уж всё совпало. Но по-настоящему веской причины Наясу убивать его, да ещё и таким хитрым способом, Драгомир найти не мог. Гораздо проще и надёжнее было всё же порешить в деревне. А спросит кто – не знаем, и в глаза не видели.

Драгомир посмотрел в спину Наяса, но почувствовал чужой взгляд. Мах подозрительно смотрел на него, будто в любой миг ждал какой выходки. Он точно заслужил быть хорошенько наказанным плетьми, но сейчас не время портить с древнерами отношения ещё больше, чем они уже испорчены.

Никто, кажется, поначалу и не заметил, как между деревьями появились первые дома. По самые окна они уже просели в землю. Ненасытная топь, чавкая и вздыхая, всё сильнее сжимала каждый из них в своих объятиях. Многие избы, видно, когда-то горели, но некоторые были целыми. Всё, что когда-то лежало тут на земле, давно сгинуло в недрах наступающего болота. Но по одной тропе ещё можно было пробраться насквозь через деревню. По большой нужде тут проезжали и древнеры, и люди из Лерги и Елоги.

Драгомир, не понукая впавшего в безразличие Расенда, ехал и ехал дальше, озираясь, пока не понял, что его никто не сопровождает. Остальные встали в стороне и просто ждали. Наяс пристально следил за ним, видимо, ожидая, что тот вдруг рухнет с коня в припадке. Но Драгомир покамест ничего не видел, кроме скелета умершего когда-то селения.

Но тут потянуло с юга чем-то. Будто бы сквозь затхлость нежилой комнаты просочилась свежая струя воздуха. Драгомир остановился у остатков сожжённой избы и спешился. Неспешно он подошёл, проваливаясь в мягкую землю по щиколотки, и коснулся ладонью чёрного от сажи бревна.

Чужая жизнь впилась в голову яркой вспышкой.

– Уходи, Байчёта! Укройся в лесу и не возвращайся сюда больше!

Стройная темноволосая женщина подталкивала в спину девчушку лет десяти, а та упиралась и смотрела на неё полными слёз глазами. Её лицо, по молодости ещё лишённое извечной жесткости и упрямства, всё же было знакомым. Мать с трудом отцепляла её пальцы от своей руки и оглядывалась, боясь, что не успеет спровадить дочь.

– Ведана! Быстро в дом! – приказала она девочке с такими же, как у Байчёты, чертами. Та испуганно и зло посмотрела на сестру и скрылась за дверью.

Вокруг развернулась суматоха, люди не знали, куда деваться, и бестолково метались, пытаясь приспособить под оружие всё, что попадётся под руки. Желание спастись боролось в них с более важным долгом. Им нужно остаться. Несмотря на то, что уже слышен стук копыт: приближаются вельды. Их вождь не должен узнать, кого они прячут, не должен забрать и уничтожить последнюю надежду на возрождение Воинов. Поэтому они умрут. Все.

Драгомир моргнул и отдёрнул руку от бревна. Он ещё видел тёмную вереницу детских следов, уходящих в лесную чащу, но она истаяла и пропала, как и всё остальное.

Нужно смотреть не глазами… Кажется, так сказал Наяс? И верно, до сей поры он был слеп. Он должен был понять, что их с Младой связал вовсе не случай, а прошлое. Оно не принадлежало ни ему, ни ей, они просто ничего не знали о том, что им уготовано.

Наяс подошёл со спины и встал рядом, как тень, отбрасываемая на стену.

– Ты готов?

Драгомир повернулся к нему.

– Что ты будешь делать?

– Не бойся, кровь тебе пускать не стану, – усмехнулся старик.

Даже если бы и так, вряд ли Корибут позволит ему умереть или хотя бы пострадать.