Воин Заката (Воин заката - 1)

- Тебе следует все же прислушаться к моим словам.

- На этот раз...

- Вот именно. - Саламандра грациозно поднялся на ноги. - Пойдем.

Он провел Ронина к узкой двери, и они шагнули в темноту.

Свет впереди, еле-еле пронзавший сумрак, был бледным и тусклым. Цвета казались размытыми, грязными - словно это была картина, небрежно, на скорую руку написанная на холсте, который покрылся тонким слоем пыли.

Ронина охватило вдруг странное чувство. Так, наверное, чувствует себя ребенок, оказавшийся в комнате, где все для него слишком большое. В глухой тишине ощущалось какое-то напряжение. Было жарко, и Ронин расстегнул ворот рубашки. Ему казалось, что он задыхается. Почему-то он вспомнил свою сестру. Жаль, что ее здесь нет. Она была совсем юной, еще неоформившейся девчонкой. Он ее очень любил. Она приходила к нему, когда ей было грустно и одиноко. Или когда она с кем-нибудь подерется... И он утешал ее, как мог. Она смеялась, обнимая его за талию, и ее радость передавалась ему. Она знала, как сделать так, чтобы он улыбался. Где она? Почему ее нет сейчас рядом? Почему здесь столько людей, что случилось? Кто-то сказал: "Бесполезно. Они все закончили". Кто-то склонился над ним. Что происходит? Ему сказали: "Твоя сестра умерла. Ты понимаешь? Она умерла". Ронин заплакал. Его ударили по лицу. Кто-то сказал: "Он еще маленький". Его снова ударили по лицу. Еще раз и еще. Пока он не перестал плакать.

- ...в этой комнате, - услышал он окончание фразы.

Комната оказалась совсем-совсем крошечной. Ее освещали лишь точки зеленого цвета, мерцающие переливами самоцветов. Ронин протер кулаками глаза.

- Сюда мало кто заходил, в эту комнату, - продолжал Саламандра. - И мало кто знает о ней.

Восс сидел перед каким-то широким и низким металлическим ящиком, из крышки которого выдавался овальный цилиндр длиной примерно в метр. Руки чондрина скользили по сложной панели управления, переключая кнопки.

- Ты идешь?

Саламандра встал у Восса за спиной и положил руку в перстнях ему на плечо.

- Ты все-таки молодец, что решил задержаться, - сказал он, обращаясь к Ронину.

Он повернулся, и глазки ящерки у него на шее сверкнули черным, отразив зеленые блики. Сама ящерка при таком освещении казалась темной и тусклой, как мутная пленка на затхлой, стоячей воде.

- Так он в своем уме, этот колдун, или нет? Или ты сам еще толком не понял?

Сенсей поднял руку. На фоне черных одежд ладонь его смотрелась мертвенно-бледной. В тусклом мерцании странных точек даже алый кушак Саламандры казался черным.

- Это линзы. Мы не знаем, как они работают и для чего они вообще предназначены. Но сейчас ты увидишь такое, что мало кто видел. Смотри. Смотри наверх.

Он стиснул плечо Восса.

Сначала Ронину показалось, что это раскрылся потолок. В темноте засветился какой-то мутный овал, вращающийся над головой. Но потом Ронин понял, что это всего лишь проекция луча, исходящего из цилиндра линз.

Под потолком замелькали перламутрово-серые и нежно-сиреневые пятна. И вдруг беспорядочный их рисунок принял отчетливые очертания. Ронин застыл в изумлении. "Быть такого не может, - мелькнула мысль. - Так не бывает".

Над ним клубились пунцовые тучи, окутанные серебристой дымкой. Через мгновение картинка исчезла, и вместо туч возник свет - холодный, рассеянный. Казалось, он изливается из бесконечности.

- Да, - сказал Саламандра несколько, может быть, патетично. - Мы видим небо над нашей планетой. Это, Ронин, не что иное, как внешняя оболочка мира.

Пятна света поплыли куда-то в сторону - это линзы сменили фокусировку. Свет, уходящий из поля зрения, становился все тоньше, прозрачнее и яснее.

- А теперь посмотри на поверхность нашей планеты.

Ослепительная белизна. Ужасающая замороженная пустота. Пелена снега и льда, по которой скользят продувные ветра, покрывала замерзшие горы. Кругом только лед, снег и камни. И кроме этого - ничего. Потому что никто там не выживет... просто не сможет выжить...

- Вот он, наш мир, - продолжал нараспев Саламандра. - Мир, разрушенный Древними. Опустошенный без всякой надежды на возрождение. Пустой, умирающий и никчемный. Ты видишь то, что находится прямо над нами, Ронин. Вот почему мы сидим под землей, на глубине в три километра. Выйти наверх означает погибнуть. Там нет ни еды, ни тепла, ни крова. Там нет никого.

- И так вот везде? - спросил Ронин. - Колдун говорил о земле, где почва коричневая, а растения на ней зеленые.

Саламандра еще сильней сжал плечо Восса. Перстни на пальцах его сверкнули. Картинка над ними сдвинулась, переместилась. Но везде было одно и то же: только снег и лед.