Воин Заката (Воин заката - 1)

Настало время отдохнуть и перекусить. Они извлекли по нескольку горстей прессованной еды из своих лент-наполнителей и, усевшись на пол и прислонившись к мягкой, густо поросшей лишайником стене, с облегчением вытянули ноги. Они болтали о всякой всячине, намеренно избегая в разговоре тех тем, которые волновали их больше всего.

Немного передохнув, они отправились дальше. Странный звук нарастал, а потом - как-то вдруг, как будто где-то открылась дверь, не пропускавшая его раньше, - сделался просто оглушительным. Тоннель, казалось, затрясся. Освещение изменилось.

Прямо перед ними в стене справа открылся гигантский пролом. В глубине его что-то мерцало, переливаясь цветными огнями. Потом показался какой-то выступ.

Это был вход в пещеру, которой, казалось, нет конца-краю. Ронин с Г'фандом увидели водопад - колоссальный столб воды, низвергающийся со скалы россыпью серебристых брызг в извилистую реку, мерцающую далеко-далеко внизу. Эхо разносило шум падающей воды... Они застыли на месте, завороженные небывалым зрелищем.

Г'фанд что-то сказал, но из-за шума Ронин его не расслышал. Г'фанд подошел ближе и повторил:

- Я не знал, что такое еще существует. Я об этом читал... в старинных легендах!

Ронин повернулся к нему.

- Нам надо идти! - крикнул он.

Фосфоресцирующий лишайник, по-видимому, нуждался в огромном количестве влаги. Миновав пещеру с водопадом, Ронин с Г'фандом заметили, что постепенно воздух становится суше, а голубое мерцание, наоборот, слабее. Все чаще и чаще им попадались участки голой стены, без лишайника. Вскоре Г'фанду пришлось зажечь факел.

По подсчетам Ронина, они спустились уже на глубину примерно в километр, хотя спуск был почти незаметен. Наконец впереди показалось какое-то черное пятно. Сгорая от нетерпения, они подошли ближе и - да оказались в конце тоннеля.

Широкая наклонная плоскость спускалась к просторной улице, которая проходила через головокружительное нагромождение зданий, возвышавшихся со всех сторон. Вершины громадных построек терялись где-то далеко вверху. Ошеломляющие конструкции самых разнообразных стилей строились, очевидно, безо всякого плана. Огромные окна перемежались крошечными окошками, балконы врезались в крыши соседних зданий, а дверные проемы виднелись на высоте пяти-шести этажей над уровнем земли.

Г'фанд смотрел во все глаза. У Ронина вдруг закружилась голова - да так, что он чуть не упал. Он отчаянно заморгал, потом сделал несколько равномерных вдохов, стараясь выдохнуть больше, чем он вдыхал, чтобы привести себя в чувство.

- Это он, - прошептал Г'фанд с благоговением в голосе. - Город Десяти Тысяч Дорог.

Ронин в недоумении уставился на ученого.

- Город наших предков, - пояснил тот. - Город, где было возможно все. Живи я здесь, Ронин... тогда... я бы смог стать настоящим ученым. Они знали так много, так много... - Он тряхнул головой и схватил Ронина за руку. - Ты даже не представляешь, что это для меня! Это моя мечта! То, о чем я так долго грезил, зная, что мне никогда этого не получить. И вот оно - здесь!

Ронин улыбнулся:

- Помнишь, когда мы были детьми и не слушались старших, нас пугали Городом Десяти Тысяч Дорог?

Г'фанд не мог оторвать взгляда от города.

- Да, - кивнул он. - Меня тоже пытались пугать, только я никогда не боялся. В детстве я ничего не боялся.

- А теперь?

Дыхание ученого сбилось. Голос сорвался на шепот:

- А теперь... теперь я много чего боюсь.

В воздухе, забитом пылью, витал сладковатый запах многовекового разложения. Пыли было так много, что от нее щекотало в горле. Ронину с Г'фандом казалось, что они вошли в сад, полный гниющих растений.

В напряженной гнетущей тишине они сошли по наклонному скату. В этом ошеломляющем непоколебимом безмолвии утонули все звуки - даже стук сапог по металлу и поскрипывание их кожаного облачения.

Сначала они хотели пройти по центральной улице, но вскоре с удивлением обнаружили, что на нее не выходят ни одно окно и ни одна дверь примыкающих зданий. Им пришлось выбрать первую попавшуюся боковую улочку, узкую и извилистую. Их тут было великое множество.

Балконы всех форм и размеров, украшенные лепниной, нависали над узким проходом. Сквозь все эти архитектурные нагромождения кое-как просачивался слабый свет. Его, однако, было достаточно, чтобы не зажигать факел.

Казалось, весь город окутан каким-то мистическим ореолом, манящим и ускользающим, как аромат экзотических пряностей, доносящийся откуда-то издалека.

Улицы были вымощены камнем и имели слегка закругленную, чуть выпуклую по продольному срезу поверхность. Скудный рассеянный свет отражался тусклыми пятнами от мостовой. Здесь следов разрушения не наблюдалось, только булыжник у них под ногами был каким-то уж слишком темным, точно за много столетий грязь въелась в него и срослась с самим камнем.