Воин жив

– Точно! – Гном рассмеялся. – Обычный Куллинанов зачин, прежде чем начать спорить со мной насчет командования… Думаешь, надо отпустить его на верную смерть?

– Нет. Не думаю, что тебе стоит отпускать его. Если только ты сам не передумаешь. – «Передай, пожалуйста: Но я думаю – он уйдет, что бы ты ни сказал, так что лучше отпустить его, чем получить дезертира». – И если Микин не обещает не подставляться по пустякам. Мой отец, когда умирал, прихватил с собой немало работорговцев.

– Что да, то да! – В бороде Минина блеснула улыбка.

– Но нам было бы лучше, останься он жив. – Джейсон с силой сжал плечо Микина. – Всем нам.

Микин поколебался, потом согласно склонил голову.

«Он по-прежнему намерен уйти. Но гном говорит: Ладно, малыш. Отправляйся. Я сделаю вид, что раздумываю, а там позволю ему сбежать – ночью, на марше».

– Береги себя, Джейсон. – Даэррин стиснул пальцы юноши. – Я знаю, после этого раза ты собрался осесть, но если когда-нибудь передумаешь – у меня всегда найдется для тебя дело. Плата небольшая, и условия – так себе, зато кормежка – что надо.

Глава 11 ВЕНЕСТ

Боже, дай мне мудрости различать ненужную жестокость и жестокую необходимость. Хотя бы иногда.

Давид Варцинский

Возможно, самый главный выбор, который приходится делать людям, – это различать нужную и ненужную жестокость. Мне бы хотелось найти в этом хоть что-то смешное – да не выходит.

Уолтер Словотский

Возвращаясь в Приют из обычных полетов, Эллегон, как правило, делал остановку в Венесте. Отчасти это происходило потому, что от любой из точек встреч до него был ровно день лета, возможно – потому, что в полетах за товаром не всегда удавалось распродать все, а клинки Негеры хорошо шли где угодно.

На сей раз полет не был обычный; но в Венест Эллегон все равно залетел.

Земля рванулась навстречу – более ощутимая, чем зримая. Трепещущие крылья Эллегона подняли такой ветер, что глаза Джейсона закрылись сами собой, но он чувствовал приближение земли – словно она, потянувшись, сорвала их с неба; потом падение вдруг замедлилось, и дракон приземлился с толчком, от которого у Джейсона лязгнули зубы.

«Вылезайте, приехали», – сказал дракон.

Слезали они в темноте. Тэннети и Дарайн скользнули за деревья и встали на часах.

Какое-то время висела тишина, потом Эллегон фыркнул.

«Разжигайте костер. Поблизости никого нет».

Выбранная Эллегоном полянка была просто прогалом в подлеске – за редкими соснами виднелось отдыхающее, поросшее сорняками поле. В другой стороне, за холмом, был Венест, но, разводя огонь, они ничем не рисковали: легкий ветерок дул в лес, так что дым от костра если и станет видим, то только днем, а до него еще несколько часов.

Глядя, с какой быстротой растет груда сушняка, Джейсон улыбнулся. По крайней мере зажигать ее ему не придется. Карл Куллинан настоял, чтобы сын научился разводить огонь с помощью кремня и кресала – занятие трудоемкое, утомительное и донельзя скучное. Этот костер можно зажечь куда проще – Эллегон рядом, – но на сбор дров время требовалось в любом случае.

«Я по-прежнему утверждаю, что Венест можно пропустить, – сказал дракон. – Цель полета – забрать дочерей и жену Уолтера, а не торговать клинками».

Эйя склонилась над поваленным деревом, ухватила толстую ветку и тремя быстрыми ударами легко отделила ее от ствола.

– Беда в том, что у нас несколько целей, – проговорила она. – Мы собираемся еще залететь в Кернат.

Джейсон бросил охапку хвороста на расчищенное место в центре поляны. Эйя права – как всегда. Однако скорее всего в Венесте они ничего нового не узнают. Венест – один из торговых партнеров Приюта, и все, что можно было там выяснить, незамедлительно становилось известно в Приюте.

Однако «скорее всего» и «наверняка» – вещи разные. Возможно, Джейсон никогда ничего не узнает об угнанных из Керната людях – но попробовать это выяснить он был обязан. Так повелевал ему долг.

«Твой отец с этим не соглашался, – заметил дракон, – но правитель не обязан сам заниматься всем».

Во-первых, это – далеко не «всё». Карл Куллинан вовсе не счел зазорным отправить Данагара, сына генерала Гаравара, на разведку, причем как раз по этому самому поводу.

И во-вторых, Карл Куллинан своим примером показывал, что император не должен бояться замарать руки – и это, как правило, оказывалось верным. Брен Адахан здесь не только из-за Эйи – он давно уже придерживался высказанной Карлом мысли, что правитель должен быть открыт миру, а не сидеть на троне, замуровав себя в блистательной роскоши.