Воин

В общем, день подходил к концу, а мое настроение падало все ниже. В голове словно поселилась какая-то заноза, которую я никак не мог нащупать, как ни старался. Что-то я упустил, но вот понять, что конкретно, было выше моих сил. Я размышлял над этим все оставшееся время до ночи, и даже когда меня снова навестила Кара, был задумчив и рассеян, так что девушка даже спросила меня, в чем дело. Я лишь отмахнулся, сказав, что переживаю по поводу завтрашнего выезда в степь. По сути, так оно и было. Я методично проверял и перепроверял, что же мы с Хагелом упустили при подготовке. Может быть, отложить поездку, так как у меня уж больно нехорошее предчувствие?

Еще немного подумав, я все же решил, что тянуть больше нельзя. Обороняясь, никогда не победишь, нужно нападать самим. Кара еще немного постаралась отвлечь меня от невеселых дум, но, видя, что особого успеха это не приносит, поцеловала на прощание и удалилась, оставив одного в пустом доме. Я попытался расслабиться и заснуть, но, к немалому удивлению, у меня это не получалось. Перебрав все возможные варианты своих просчетов, я наконец просто прислушался к себе и ощутил дискомфорт и… нарастающее напряжение. Точно такое же, какое я чувствовал до первого на моей памяти нападения кочевников!

– Твою мать!

Это я немного смягчил выражение, с которым буквально спрыгнул со своей лавки. И выбежал во двор, прихватив только перевязь с мечами.

– Тревога!!! Отряд, к бою!!! – заорал я во все горло.

Пусть я буду выглядеть законченным кретином, когда выяснится, что тревога была ложной. Пусть меня потом критикуют мои бойцы и горожане, но нарастающее напряжение в груди подсказывало, что сейчас должно случиться нечто очень нехорошее. И мало того, я интуитивно догадывался, что это нечто происходит прямо сейчас. Это подтвердил истошный женский крик, донесшийся из западной части города. Я накинул перевязь прямо на голое тело, так как не одевался после визита Кары, и поспешил на звук, слыша, как в соседних домах просыпаются мои ребята. Внезапно крик захлебнулся, словно женщине сдавили горло, а потом повторился, но уже из другой части города – из северной и, судя по звуку, с самой окраины.

Крики подхватило множество людей, Город стремительно просыпался по тревоге, готовясь отразить нападение врага. Однако врага пока еще не было видно. Когда я добежал до места, откуда, по моим приблизительным расчетам, донесся тот самый первый вопль, то обнаружил только большое кровавое пятно, которое хорошо видел своим обострившимся ночным зрением. (А зачем мне ждать, пока горожане осветят улицы факелами, если можно просто применить свои природные способности?) Оглядев пятно, я увидел дорожку из капель, которые тянулись за угол ближайшего дома, а сделав несколько шагов туда, обнаружил мужика. Он стоял на коленях спиной ко мне над телом лежавшей на земле женщины и, по всей видимости, делал ей искусственное дыхание.

– Что здесь… – начал было я, но осекся.

Сделал я это потому, что мужик повернулся ко мне лицом. Нет, он не пытался спасти женщину, он ее ЕЛ. Залитые кровью лицо и грудь, куски мяса, застрявшие в его клыкастой пасти, явно это подтверждали. С оторопью я рассматривал это кошмарное создание, которое еще недавно было человеком. Ввалившиеся глаза, сейчас налитые кровью, мертвенная бледность кожи, острые клыки, торчавшие изо рта… Это был зомби, только не тот, которого я привык видеть на экране своего телевизора. Этот находился рядом со мной и был гораздо реальнее своих киношных аналогов. Издав короткий рык, эта тварь открыла пошире пасть и кинулась на меня.

Неправду говорят люди, утверждающие, что зомби являются довольно медлительными созданиями и от них можно запросто убежать. Я едва успел увернуться от этого гада, который с растопыренными объятиями кинулся мне навстречу. Отпрыгнув в сторону, я выхватил клинок, чтобы встретить второй бросок мертвяка своей сталью. Удар – и голова зомби покатилась по земле, только это меня не спасло, так как я тут же попал в объятия обезглавленного тела, показавшимися мне медвежьими, а то и покрепче. Чувствуя, как длинные когти твари полосуют мою спину, я накинул на себя защитный кокон и стал колотить монстра мечом, стремясь отрубить сжимавшие меня руки.