Война

— Так род Богдана прошел на полночь, вот я и отправляла посмотреть как там твой воевода устроился.

— И что нашли Богдана?

— Нашли, там почти в десяти днях пути от нашено озера есть еще одно большое озеро, так в устье реки Богдан и поставил свое селение.

Молодец воевода, но я уже к нему не успею сходить, скоро мороз болота скуёт, мне в поход нужно, рода дряговичей к миру приводить.

— Много крови льешь князь — Цветана опустила голову — ты народу мирную жизнь обещал.

— Ты Цветатна того не ведаешь, что мир только мечем добыть можно, а если меча у тебя в руке нет так и свободы у тебя не будет. Без крови пока не получается, не я начинаю войны, а неспокойные соседи приходят на мою землю. К тому же песьеголовые мне доверились, и я их защищать поклялся, а на них людишки болотные дрягви напали.

Я обнял Цветану, поцеловал в лоб и сказал — если князь силу проявлять не будет, то и княжества у него не будет, люд местный к силе тянется, ибо сила это стабильность и уверенность в будущем, сила это и есть мир. Глупые ромеи от своих ворогов откупаются златом и серебром, но это их не спасает, каждый год приходят все новые и новые враги. А вот люди что на реке Обра живут всех пришлых мечем встречают и не суется к ним никто уже больше сотни лет, так мир и добывается, доброй сталью и кровью.

— Прими князь новую сорочку — Цветана достала из какого то сундука и протянула мне вышитую рубашку, я её помял и ничего не понял.

— А из чего вы ткете такой материал — спросил я.

— Из лесной шерсти — ответила Цветана.

— А что такое лесная шерсть?

— Наши мастерицы из иван-чая, репейника, лопухов, лебеды и даже вареных сосновых иголок нитки делают — Цветана опустила голову — многие умельцы были в нашем роду, но люди умирают.

— Да почему они у тебя умирают? — психанул я — почему в других родах все живы и здоровы, даже те что в болотах живу, а там между прочим вода мертвая болотная, а ты на озере живешь и жалуешься.

— Холодно здесь, мокро, все гниет, и люди болеют часто.

— Так одевайтесь получше, у вас что шерсти мало, мехов вон полно, а вы в одних рубахах ходите, вот и болеет народ.

Я закрыл рот и попытался успокоится, вот достали меня и эти горе вожди, все у них не то, то рубашка короткая, то блин пенис длинный.

— слушай Цветана мне нужно чтобы твои мастерицы тут артель открыли, пусть эту вашу шерсть лесную вяжут.

— Чешут — поправила Цветана.

— Что чешут? — не понял я.

— Лесную шерсть вначале варят в кипятке, потом мнут, отбивают и растянув на колоде чешут гребешком, а уже из начеса пряжу делают, то есть нитку.

— Спасибо за рассказ, но ты мне скажи сможешь ли мне наладить артель, за нитки и за готовые ткани из этой вашей лесной шерсти буду платить серебром, ты вот сама посчитай сколько такая работа может стоить, сама мастериц найди, сама поставь им избу, подмастерьев обучи. И за каждый сажень готового полотна установи цену ну например пол гривны серебра, может и больше я не знаю, сама посчитай. А уже артельные сами буду платить тем мастерицам что нитки производят, а те будут платить детям, что крапиву, иван-чай и иголки собирают.

Я привлек Цветану к себе — я вижу, что не получается у твоего рода ни охотиться ни железом заниматься, мужей мало, но вот ткани ты можешь делать, и на том процветание своего города обеспечить можно. Пойми Цветана я сейчас ткани из-за моря вожу, а это дорого, очень дорого, я лучше то серебро своим людям платить буду за добрую работу, только не могу я в каждое дупло заглядывать и сам за каждым зайцем гонятся, на то вы вожди и нужны, чтоб жизнь своего рода наладить.

— Гривну — сказала Цветана.

— Что гривну? — не понял я.

— Гривну серебра за сажень полотна.

— Хорошо пусть будет гривна, я оставлю тебе три десятка гривен серебра, начинай работу, а к весне я тебя заберу в Полотск.

— Не поеду я в Полотск — тихо произнесла Цветана.

— Это почему?

— Шумно там и воняет, я тут жить буду, тут мои родовичи, тут и дело мое будет.

— Зря ты так Цветана, в Полотске не воняет, там пахнет свободой. Там железо и сталь мастеровые делают, там столица и казна, а ты княжна должна в столице жить и за казной моей смотреть.

Я посмотрел в глаза Цветане и не увидел княжны, девка малолетка, сколько ей пятнадцать, шестнадцать, в этом мире все не так как у нас, тут в двадцать уже женщины по пять детей имеют, а эта мало того что молодая, так еще и замашки воинственной пацифистки просматриваются, ну и хрен с ней пусть тут сидит. А может в этом мире вообще не принято, чтоб жена возле мужа сидела, может тут принято чтоб у каждой жены свое хозяйство было, собственное, а то что в этом мире многоженство процветает я уже знаю. А как иначе мужики гибнут чаще, тут на десять девок всего четыре парня.

А что касается дороговизны этой лесной шерсти так это не проблема, пусть мастерицы опыт приобретают, а когда появится настоящая шерсть, то у меня будет целое селение ткачих.

3