Война

— Как скажите. — я потянулся, разминаясь: — Тогда прошу всех покинуть рубку. Клён, дежурим по наземному режиму. Иди, отдыхай, сменишь меня через восемь часов.

Он вылез из кресла и тоже потянулся: — Так я пойду?

— Ага. Кстати — ко всем относится.

Негромко переговариваясь между собой покинули рубку Грей и Жанна. Следом за ними вышел и Клён, не переставая потягиваться. Теперь здесь оставался только Сеймор. Он стоял, уставившись на всё так же моргавшие огоньки маяка, сложив руки на груди.

— Сеймор? — окликнул я его: — Что-то не так?

— Поп. — он повернулся ко мне и некоторое время беззвучно шевелил губами подбирая слова: — Помнишь, я говорил тебе о ночных кошмарах?

Я молча кивнул.

— Они прошли.

— Здорово. Рад за тебя.

— Ты не понимаешь. Они, мои сны, то есть, становились всё менее и менее кошмарными, по мере нашего приближения сюда. Даже наоборот — они стали манить, звать на эту планету.

— И чего? Это всё подсознание.

— Нет! — он рубанул воздух рукой: — Это неспроста. Кроме того, — он подошёл вплотную ко мне и понизил голос: — У меня, как у руководителя дальней экспедиции, есть прибор. Он показывает уровень сигнала от нас до ближайшей станции, где, ну — при… При… В случае несчастного случая, ну, ты понимаешь?

— Где реснуться можно? Такие есть разве? Приборы.

— Есть. Это не афишируется, но в дальние мы их всегда берём. Так вот. Когда ты нас вызвал — сюда, в рубку, ну — когда мы тут появились, сигнал значительно ослаб. А сейчас — его нет! Я вывел, продублировал его на свой комм. Сигнал слабел по мере спуска к планете. Мы сели — и он пропал. Совсем!

— И ты хотел, чтобы я вплотную к этому сел?! — я ткнул пальцем в маяк, выдавший очередную порцию вспышек.

— Это не важно, — в ответ археолог устало махнул рукой: — Это — запретная, закрытая планета. Уверен, где бы мы не сели — сигнала бы не было.

— Ты кому-либо говорил об этом?

— Нет, только тебе.

— Мог бы и мне не говорить. — я покачал головой: — Зашибись. Просто зашибись. Ну вот почему именно мне везёт на подобное?! Никому не говори, хорошо. Незачем людей зазря пугать.

Он кивнул и продолжил: — Базу мы разворачивать не будем. Когда я увидел затухание сигнала, решил, что находиться на корабле будет безопаснее. Думаешь я инструкций не знаю? Я сознательно просил тебя сесть ближе. Мало ли что? — он поёжился.

— Да ладно, — попробовал успокоить его я: — Планета мёртвая уже несколько тысяч лет. Всё тут давно сдохло. Расслабься и иди копай уже. Быстрее начнём — быстрее отсюда свалим. Так же?!

Он неуверенно кивнул и направился к выходу из рубки.

Следующие пару дней мы с Клёном предавались ничего не деланью, наслаждаясь видом занятых делами рабочих и археологов. Вообще — при деле были все.

Рабочие сновали по огороженному светящимися вешками раскопу. Снаружи этого периметра прохаживались парни Грея. Сеймор, в своём белоснежном с оранжевыми наплечниками скафандре казалось был везде, лично, едва ли, не обнюхивая каждый очищенный от песка и пыли булыжник. Не отставала от него и Жанна — её я отличал по одному наплечнику того же цвета, что и у начальника экспедиции. И только мы бездельничали. Клён ещё некоторое время пытался отрабатывать бои в вирте, но потом и это ему надоело. Я его не гонял — пусть отдохнёт, моё чутьё подсказывало, что обратный путь будет не таким лёгким. Но шло время и ничего не происходило. Нет, что-то археологи таки выкопали, и запечатав свои находки в контейнеры с прозрачными крышками, утащили в лабораторный отсек, приспособив под него один из пустовавших грузовых. На все мои попытки разузнать — что же они такое выкопали я получал одинаковый ответ, что от Жанны, что от Сеймора — «говорить однозначно пока рано». После такого третьего или четвёртого отлупа я, дождавшись, когда Жанна спала, а Сеймор торчал на раскопе, пробрался в их лабораторию, благо я, как капитан, имел полный доступ к любому отсеку. Их трофеи меня не впечатлили — ржавые железки, кусок камня с непонятными мне не то рисунками, не то надписями и залитый чем-то прозрачным кусок ветхой ткани. А может и не ткани, а чего-то другого, но очень похожего именно на старую ветошь.

Так что, на третий день, я, оставив корабль на Клёна, выбрался наружу. Была смена Жанны и я надеялся без особых проблем попасть на раскоп, дабы лично так сказать, прикоснуться к настоящим древностям. Чем чёрт не шутит — а вдруг повезёт и я найду нечто эдакое. Ультраредкое и несомненно дорогущее.

Увы.

Стоило мне только приблизиться к месту раскопок, как путь оказался преграждён одним из бойцов Грея.

— Извините, капитан, — произнёс боец с цифрой три на груди и наплечниках: — Но я не могу вас пропустить.

— Что за бред! — я попытался отодвинуть его рукой, но с таким же успехом, я мог попробовать сдвинуть свой корабль.

— Извините. Доступ запрещён.

— Боец! Я же вас, на обратном пути, замучаю пожарными тревогами! Отойди.

В ответ послышался тяжёлый вздох готового невинно пострадать человека, и я сменил тактику.

— Я вам ветошь для оружия давал?

— Давали, — кивнул номер три.

— За курение в сортире не наказывал?

— Не наказывали.