Война

В нескольких милях от имения, в штабе Гитлера наступило еще одно обычное утро. Генерал-полковник Альфред Йодль, начальник оперативного управления OKW, в шесть утра был уже на ногах. Завтрак у него был легкий: чашка кофе, сваренное всмятку яйцо и тонкий ломтик хлеба. В своем звуконепроницаемом кабинете он знакомился с пришедшими за ночь новостями. В Италии всё было по-прежнему плохо. Рим захвачен противником двадцать четыре часа назад. Из СССР новостей не было. Хотя наблюдение за событиями на Восточноевропейском театре военных действий не входило в сферу обязанностей Йодля, он уже давно интересовался ими и давал фюреру советы о ведении войны с Советским Союзом. Летнее наступление Красной Армии могло начаться со дня на день. Но, на удивление, в это утро на Восточном фронте все было спокойно. Адъютант Йодля принес несколько сообщений из штаба Рундштедта о высадке союзников в Нормандии, но Йодль, ознакомившись с ними, решил, что там ничего серьезного пока не происходит. В данный момент его главной заботой была Италия.

Еще восточнее, в Москве, уже начался рабочий день. В кабинетах здания, построенного для общества страхования людей, сотрудники из иной организации, страхующей государство, трудились, не покладая рук. В кабинете, расположенном на одном из этажей «самого высокого в мире здания», из окон которого, поговаривали, легко можно увидеть Магадан, разговаривали двое. Первый, щеголяя истинно офицерской выправкой, стоял у стола, на котором лежали две толстые папки. Второй, держа в правой руке пенсне и задумчиво манипулируя им, расположился полубоком к первому у окна, в котором словно пытался увидеть что-то кроме серого, затянутого свинцовыми тучами неба.

– Уверен? – переспросил стоящий у окна. – Мне сегодня докладывать… – Он многозначительно промолчал.

– Абсолютно уверенным во всем может быть только Господь Бог, – позволил себе шутку первый собеседник. – А его, как известно науке, не существует. Но все эксперты в один голос говорят, что оба письма написаны одним и тем же человеком. При этом большинство фактов, приведенных в первом письме, подтвердились. Проверка имеющихся в этом продолжается. Время… Поэтому, Лаврентий Павлович, я могу гарантировать, что изложенное в послании является достоверным, пусть даже и с точки зрения тех людей или того человека, который составлял этот текст.

– Он или они могут считать, что правы, – надев пенсне, стоящий у окна развернулся к собеседнику и шагнул к столу. – Хорошо. Оставь документы у меня, получишь после доклада у Миши. Иди, работай, – проводив подчиненного, хозяин кабинета прошелся вдоль стола, задумчиво поглядывая, словно в нерешительности, на лежащие на нем документы.

Тем временем в городке Сент-Мер-Эглиз наступила относительная тишина. Немцам казалось, что город стал основным объектом атаки огромной армии парашютистов, а местным жителям – что они побывали в самой гуще сражения. В действительности около тридцати американцев опустились на город и еще полсотни привел Том. Но этого оказалось достаточно, чтобы вызвать панику среди солдат гарнизона, насчитывавшего больше двух сотен человек и три броневика. Решив, что город удержать невозможно, немцы отступили на восток, стремясь соединиться с основными силами.

Томпсон провел мучительные полчаса, ежеминутно ожидая новой атаки или какой-нибудь иной каверзы от неприятеля. Затем все-таки решился отправить на разведку Ковбоя с его бесшабашной тройкой. Две пары десантников осторожно прошли по улицам, старясь держаться в тени домов, и вернулись с докладом, что в городе тихо и боеспособных немцев не наблюдается. В это же время в Ле-Мане, в штабе седьмой армии, получили донесение от командира корпуса генерала Маркса: «Связь с Сент-Мер-Эглиз потеряна». Было четыре тридцать утра.

Том приказал снять оборону в захваченных домах и выдвигаться к восточной окраине городка, и окопаться там. Собирались как раз у собора. Том заметил, что метрах в двадцати от того места, где он стоял, на дереве болтался мертвый парашютист вниз головой с открытыми глазами. Он уже хотел приказать снять убитого, когда со стороны собора раздались крики, заставившие всех насторожиться и приготовиться к стрельбе. Но тут же, разглядев, что это Дикси с напарником, все успокоились. Южанин с другом притащили раненого парашютиста.

– Господин лейтенант, сэр! Разрешите доложить, – осклабился рядовой. – Парень висел на стропах прямо под крышей церкви, сэр.

– Жив? – удивился Томпсон.

– Так точно, сэр. Ступню повредил, а в остальном – целехонек, сэр.

«Вот что значит вовремя проведенная воспитательная работа, – мысленно усмехнулся Том, – субординацию вспомнил», – впрочем, мысль была явно несвоевременной, и он переключился на раненого:

– Кто такой?