Война 1812 года в рублях, предательствах, скандалах

14 (26) апреля 1812 года император Александр прибыл в Вильно. Таким образом, он автоматически вступил в командование 1-й Западной армией. Как ни странно, он стал главнокомандующим только этой армии, так как приказа о принятии императором на себя общего командования не последовало. Более того, не было создано ни отдельного Главного штаба при императоре, ни отдельной Главной императорской квартиры, ни других служб, которые по «Учреждению для управления Большой действующей армией» положено было создать при главнокомандующем. Утверждения же о том, что царь являлся единым главнокомандующим только потому, что он отдавал приказы всем армиям, не состоятельны, так как по своему статуту императора он мог отдавать любому генералу любые приказы, вне зависимости от того, являлся ли он при этом единым главнокомандующим или нет. Подобные приказы царь мог отдавать (и отдавал), даже не выезжая из Санкт-Петербурга. То есть юридически в начале войны царь был только главнокомандующим 1-й Западной армии, хотя фактически он взял на себя функции общего главнокомандующего.

Но очень скоро, когда из-за ряда совершенных ошибок события вышли из-под контроля и сложилась не предусмотренная планами ситуация, чреватая серьезными осложнениями, Александр I незамедлительно покинул войска.

Произошло это 7 (19) июля 1812 года. После этого Барклай де Толли, облегченно вздохнув, сразу же автоматически вступил в командование. Но вот чем? Как ни странно, только 1-й Западной армией. При этом – и это удивительно в условиях начавшейся войны – он, хотя и был военным министром, все же не являлся единым главнокомандующим.

Формально командующий 2-й Западной армией князь Багратион не обязан был ему подчиняться. Как совершенно верно отмечает историк В. М. Безотосный, император уехал, «оставив главнокомандующих самих искать выход из создавшегося положения».

Наверное, покидая армию, император Александр просто забыл о том, что на войне без единоначалия никак нельзя. А может быть, он этого и не знал? Все-таки не военный был человек. А вот по-настоящему военный человек Наполеон всегда говорил, что один, даже плохой, главнокомандующий все равно лучше двух хороших. В том, что это именно так, мы очень скоро убедимся.

Глава четвертая Начало военных действий

Перед началом войны 1812 года многие из наших генералов, и в их числе Л. Л. Беннигсен и князь Багратион, не признавали необходимости отступления русских войск во внутренние области империи и даже были совершенно противоположного мнения, полагая, что следовало предупредить нашествие неприятеля вторжением в герцогство Варшавское. До приезда Барклая де Толли в армию все в главной квартире были уверены в том, что Россия будет действовать наступательно.

Самым горячим сторонником наступления был князь Багратион. У него складывались довольно непростые отношения с Барклаем, что и неудивительно: «Эти двое людей по характеру были совсем разные – поистине, лед и пламень».

В результате между первыми генералами русской армии сразу же началось острое соперничество, и это, как мы скоро убедимся, сильно навредило войскам, так как никакого полноценного взаимодействия между командуемыми ими армиями не получилось, да и получиться в принципе не могло.

* * *

Наполеоновская армия перешла через Неман, и известие об этом пришло в Вильно в ночь с 12 (24) на 13 (25) июня 1812 года. В результате сразу же стало очевидно, что русские войска слишком растянуты и поэтому не в состоянии эффективно воспрепятствовать вторжению неприятеля.

В подобных условиях Барклай де Толли справедливо рассудил, что он должен уклоняться от сражения, пока не соединит все корпуса, составляющие его армию.

Но, как утверждает генерал М. И. Богданович, «несмотря на убеждение свое в необходимости уклоняться от боя со значительными силами неприятельской армии, Барклай приступал неохотно к отступлению».

Своим войскам он назначил место сбора при городе Свенцяны (на северо-востоке от Вильно). При этом атаман Платов с его казаками получил приказ действовать во фланг и в тыл вражеских корпусов, перешедших через Неман. Также должна была действовать и 2-я Западная армия князя Багратиона. А вот генерал Тормасов со своей армией получил повеление наблюдать за движениями противника. Он должен был отходить к Киеву, «если тот обратит против него превосходные силы».

Казалось бы, все вполне понятно, и дело оставалось лишь за выполнением этого распоряжения. Однако на практике все получилось гораздо сложнее.

За неделю до этого, а именно 6 (18) июня 1812 года, в своем донесении императору Александру из Пружан князь Багратион уже выразил свое недовольство и следующим образом обозначил недостаточный, по его мнению, уровень своего статуса: «Всемилостивый государь! Не быв введен в круг связей политических, я буду говорить о тех только предметах, которые мне известны по долговременной службе…»