Война. 1941—1945

На фронте молодой боец спросил меня: «Как усыновить сироту?» Это большое народное движение. Оно еще раз показывает, до чего сплотилась, срослась наша страна. Нелегко теперь живется людям, тесно в городах, приходится от многого отказываться, но для ребенка, для чужого, нет, для своего — советского — всегда найдется и кусок хлеба, и крыша, и материнская ласка.

16 марта 1942 года (О Кнуте Гамсуне)

Все знали и любили романы писателя Кнута Гамсуна. В старости этот большой писатель стал мелким политиком. Он предал Викторию ради Квислинга и отрекся от Пана ради Вотана.

Гамсун ненавидит Советский Союз. Чтобы очернить нашу страну, он готов даже возвеличить царскую Россию. Он пишет: «В старой России люди веселились. Жизнь можно было назвать тихой поэтической мечтой». Я перечел книгу «В сказочной стране» — это описание поездки на Кавказ через Москву. Книга для прежнего Гамсуна плохая: в ней много нелепостей, и говорит она скорее об авторе, нежели о стране.

Есть в этой книге следующая сценка: «Офицер делает рукой повелительный жест — стой! И мужики останавливаются. Очевидно, он — их хозяин. Может быть, ему принадлежит эта деревня?.. Когда однажды в Петербурге грозная толпа преследовала на улицах Николая Первого, он зычно крикнул: «На колени!» — и толпа опустилась на колени». (Так невежественный турист Гамсун описывал 14 декабря 1825 года.) Засим Гамсун предается апологии рабства:

«Наполеона слушались с восторгом. Слушаться — это наслаждение. И русский народ еще на это способен».

Гамсуну пришлось удовлетвориться эрзац-Наполеоном. Перед немецким наместником он почувствовал «наслаждение», и в восемьдесят два года он старательно стал на колени. Он возмущен Россией: почему советский народ не останавливается, когда немецкий ефрейтор кричит ему «стой»?

Гамсун прославляет «новый порядок», то есть подчинение всего мира Германии. Он называет англичан «трусливым и ленивым народом», а Соединенные Штаты — «страной блефа». Писателя Гамсуна больше нет, перед нами плагиатор Геббельса.

Борьба с суровой природой сделала норвежцев мужественными. Люди там живут отъединенно, может быть, поэтому они привыкли уважать человека и ценить дружбу. Оккупанты не нашли в Норвегии угодливых людей, развращенных легкой жизнью и готовых к любому «сотрудничеству». Имя Квислинга окружено презрением. И вот старый писатель, обязанный славой родине, ее красоте, ее нравам, ее людям, перебежал к врагам своего народа.

Незачем рассказывать о судьбе Норвегии под пятой оккупантов. Я знавал эту прекрасную страну в годы ее счастья. Теперь — голодный паек, тюрьмы, до войны пустовавшие, набиты патриотами, расстрелы. Я провел чудные дни на Лофотенских островах. Теперь, встречая это название в газете, я испытываю боль: я понимаю, что значит борьба лофотенских рыбаков за человеческое достоинство. Я знаю о подвигах партизан Ларсена.

Всемирно известный писатель и скромный норвежец Ларсен пошли по разным дорогам. Один предпочел верности измену и родине — похвалы Геббельса. Другой выбрал тернистый путь борьбы и подвига.

Когда босяк из «особого квартала» Марселя записывается в легион Дорио, над его решением не приходится ломать голову, можно предоставить слово винтовке. Но как знаменитый писатель дошел до апологии разбоя, до восхваления палачей, до предательства? Ответ мы находим в духовной биографии Гамсуна. Я оставляю сейчас в стороне и восторг перед Николаем Первым, и культ коленопреклонения, столь неожиданный на устах «бунтаря». Я подчеркиваю другое: Гамсун ненавидел прогресс, и Гитлер представился ему почти мифическим жандармом, способным остановить ход истории.

Конечно, далеко от давних размышлений туриста Гамсуна до виселиц в русских городах. Но старый писатель признал в эсэсовцах своих преемников. Что такое для Гамсуна фашизм? Это прежде всего бунт против прогресса, утверждение темной стихии вместо разума, объединение людей, не имеющих подлинных традиций, всех, кого мы вправе назвать беспризорниками истории.

Что взяли наци от прошлого? Несколько суеверий, цилиндр палача да орудья нюрнбергских пыток. Фашисты не только убивают писателей, они уничтожают старые книги. Все помнят берлинские костры. В Париже гитлеровцы включили в «список Отто» 2000 обреченных произведений. Они повалили памятник Шопену в Кракове, в Париже они хотят снести памятники Вольтеру и Руссо, они осквернили могилу Толстого. Это не случайные выходки разнузданной солдатни, это система. В одной Франции гитлеровцы уничтожили 300 памятников старины. У нас они разрушили город-музей Новгород, монастырь в Истре, собор в Можайске, музеи Чайковского и Чехова.

Чем объяснить обдуманный вандализм? Людям, которые ненавидят будущее человечества, ненавистно и его прошлое.