Война. 1941—1945

Защитники Сталинграда, на вас с надеждой смотрит Россия. Помните — враг был у Москвы. Враг жег подмосковные дачи. Враг был силен, и враг торопился. Врага не пустили в Москву. Кто не пустил? Бойцы. Год тому назад враг подошел к Ленинграду. Он дышал, как разгоряченный зверь, и ленинградцы чувствовали на лице города огненное дыхание. Враг не вошел в Ленинград: врага не пустили. Тула — не Москва, не Ленинград, но Тула выстояла. Враг ее обошел, сжал. Тула удержалась. Защитники Сталинграда, вашим мужеством дышит страна. Враг близко, но враг не раз подходил к цели и не достигал ее. Немцы хорошо рассчитывают, но они часто прогадывают, они забывают в своих расчетах, что русский храбрец — это десять и это сто солдат, что каждый домишко может стать крепостью и что каждый час способен изменить положение.

Сталинград — это Волга. Кто скажет, что значит Волга для России? Нет в Европе такой реки. Она прорезает Россию. Она прорезает сердце каждого русского. Народ сложил сотни песен о «Волге-матушке». Волгу он поет и Волгой живет. Над Волгой выросли шумные города, огромные заводы, и над Волгой, в душистых садах, глядя на таинственные огни пароходов, юноши говорили о свободе, о борьбе, о любви, о вдохновении. На верховьях Волги идут суровые бои с немцами. Река расскажет героям Сталинграда о героях, которые бьются за Ржев. Волга — это богатство, слава, гордость России. Неужели презренные немцы будут купать в ней своих лошадей, в Волге, в великой русской реке?..

В старой песне поется:

Протянулася ты, степь, вплоть до Царицына.
Уж и чем же ты, степь, изукрашена?

Степь теперь изукрашена немецкими могилами, и немцы боятся оглянуться назад. «У нас своеобразная болезнь — страх пространства», — говорит пленный лейтенант. Позади них пепел. Перед ними зарево. Перед ними город, который не сдается.

У немцев теперь много слов, которыми они будут пугать друг друга до смерти. К этим словам прибавилось еще одно: Сталинград. Немецкий солдат пишет матери: «Только человек с дьявольской фантазией может представить себе на родине, что мы переживаем. Нас осталось четверо в роте. Я спрашиваю себя: сколько немецких городов должны опустеть, чтобы мы наконец-то овладели Сталинградом?» Они уже опустели, все эти ненавистные Штральзунды и Шнейдемюли, но Сталинград немцы не взяли.

Гитлер посылает в бой все новые и новые дивизии. Припадочный не остановится ни перед чем: «Еще солдат! Еще самолетов!» Когда ему говорят: «Сентябрь на дворе. Что будет с нами зимой?» — он отмахивается. Ему нужен Сталинград во что бы то ни стало. И немцы рвутся в город. Днем и ночью идут бои. Неслыханно тяжело защитникам Сталинграда, но они держатся.

Кто забудет о тридцати трех? На них шли семьдесят немецких танков. Тридцать три не дрогнули. Они уничтожали танки пулями, гранатами, бутылками. Они уничтожили двадцать семь танков. Еще раз русское сердце оказалось крепче железа. Если чужестранец нам скажет, что только чудо может спасти Сталинград, мы ответим: разве не чудо подвиг тридцати трех? Враг еще не знает, на что способен русский человек, когда он защищает свою землю.

Можно выбрать друга. Можно выбрать жену. Мать не выбирают. Мать одна. Ее любят, потому что она — мать. Под Сталинградом мы защищаем нашу мать, Россию.

Мы защищаем нашу землю. Издавна народ звал «мать сыру землю» кормилицей и поилицей. Земля — это первая радость человека и это место вечного покоя. Землю поливают потом, слезами, кровью. Землю благоговейно целуют. Боец, под твоими ногами священная земля. Не выдай ее! Не пусти на нее немца. В старину, когда русский человек божился, ему могли не поверить, но стоило ему проглотить щепотку земли, как все знали: этот не обманет. Землей клялись. Землей мы клянемся, крохотной щепоткой и необъятной страной. За Сталинград, за Волгу, за русскую землю!

6 сентября 1942 г.

8 сентября 1942 года

Швеция — одна из немногих стран Европы, оставшаяся нейтральной. Не наше дело сейчас говорить о том, кому и чему обязана Швеция этим нейтралитетом. Я не хочу сейчас говорить о том, как понимают те или иные шведы нейтралитет, что больше их занимает — земля, небо или вода. В конечном счете можно ревнивей относиться к небу, нежели к железным дорогам, проходящим по исконно шведской земле.

Как Швейцария, Швеция окружена солдатами одной из воюющих стран. Однако в характере шведов — независимость, гордость. Шведы стараются понять смысл происходящей на Востоке трагедии. Я попытаюсь помочь моим читателям распознать некоторые причины русского сопротивления.