Война

Боковыми лестницами Аламез предпочел не пользоваться. Во-первых, на рисунке Гентара они не были обозначены, и неизвестно, куда они могли привести. Во-вторых, моррон опасался тупиков иль ловушки, например, дверь выхода на втором этаже могла оказаться запертой, а пока его группа поднималась бы по лестнице, кто-нибудь из «отважных» слуг блокировал бы дверь входа на первом, заперев ее на ключ или подперев сундуком. В какой-то мере хороший командир должен быть провидцем и думать даже о таких мелочах, не допуская роковых и в то же время нелепых случайностей. В-третьих, они должны были перекрыть именно главную лестницу. Высокопоставленные гости наверняка не раз уже бывали в доме герцога, но знали лишь его господскую часть. Если б они, услышав звуки сражения, решили бы послать на подмогу охранникам своих доверенных лиц и приближенных слуг, то те избрали бы единственно известную им лестницу.

Когда прозвучала тревога, одна часть прислуги поступила разумно, найдя укромный уголок и в нем спрятавшись; другая же хаотично сновала по дому, собирая ценные вещи иль поспешно вооружаясь всеми попавшимися под руку тяжелыми, а также колющими и режущими предметами, хоть кое-как, но способными заменить оружие. Горничные с лакеями так были увлечены своими делами, что зачастую и не замечали вооруженных чужаков, быстро проходивших прямо у них под носами. Только несколько зорких слуг пытались поднять шум, но были тут же успокоены оглушающими ударами по головам рукояток мечей.

Когда все идет чересчур хорошо, то в конце все обязательно обернется очень-очень плохо. Именно так на этот раз и случилось с группой моррона. Без помех и задержек добравшись до лестницы, герканцы только стали поднимать наверх, как угодили в очень незавидное положение. Сверху на них навалились семеро вооруженных лишь мечами и облаченных не в доспехи, а в парадные мундиры офицеров (скорее всего, адъютанты да оруженосцы полководцев, посланные обеспокоенными господами на подмогу солдатам герцога), а снизу атаковала троица выбежавших из левого крыла дома охранников в уже обагренных собственной кровью, прорезанных кожанках. Судя по звукам, доносившимся с места их постыдного бегства, группа Герхарта уже атаковала казарменные помещения и вела бой внутри дома, оставив еще живых врагов перед входом на расправу стрелкам.

Перетрусившие стражники быстро воспрянули духом, увидев, что в бою на лестнице за шеварийскими дворянами численный перевес. Они напали сзади, зажав тем самым герканцев в кольцо. Труднее всего пришлось Дарку, ведь он шел впереди своих бойцов, и именно на него набросились четверо из семерых противников. Хорошо еще, что на нем были доспехи, а парадные мечи хоть и были легки да быстры, хоть и смотрелись красиво, но на сильный удар были неспособны и к тому же ломались, скрещиваясь с настоящим боевым оружием.

Четыре клинка устремились к голове Аламеза: три одновременно и один с небольшим запозданием. К счастью, находившиеся на верхних ступенях лестницы противники не могли разнообразить удары, поскольку до корпуса Дарка они бы просто не достали. Три бьющих в одну цель клинка были легко остановлены, а затем отведены в сторону поднятым над головой мечом моррона. Четвертый удар Дарку пришлось отбить искореженным наручем, еще раз причинив боль ушибленной молотком руке. Быстро повторно атаковать оруженосцы не смогли. Трое отпрянули назад, чтобы перегруппироваться, дав тем самым Аламезу возможность контратаковать, а один оступился и упал на спину герканца, бившегося справа от Дарка. Отражавший атаки снизу солдат, конечно же, не смог заметить свалившегося на него сзади тела. Оба упали на ступени, причем крайне неудачно. Герканский солдат сломал шею, ударившись ею о перила лестницы, а шеварийский офицер напоролся грудью на меч охранника герцога. Нечаянно убившему своего же соотечественника стражнику недолго пришлось горевать да бояться строгого суда господина. Он отпрянул назад, поскользнулся на крови, уже обагрившей ступени, и упал, разбив затылок о грань мраморной плиты.