Война

Дозорные ошиблись, точнее, допустили незначительную неточность в формулировке. Шеварийцы не шли, не маршировали в пешем строю, а ехали верхом по дороге в сторону столицы. Конный отряд казался не очень большим – всего полторы дюжины одетых в кольчуги и плотные кожаные куртки всадников легкой кавалерии, вооруженных лишь мечами, луками и не имевших даже щитов. Небольшая численность отряда и его явно недостаточное для боя с серьезным противником вооружение не обрадовали Дарка, а, наоборот, опечалили. За считаные секунды рыцарь сообразил, что это не весь отряд, а только высланный вперед основных сил авангард и что медленно подъезжавшие к трактиру всадники не служат ни в шеварийской кавалерии, ни в наемных отрядах. Это была стража конвоя, только тем можно было объяснить отсутствие у солдат щитов. Зачем надсмотрщику таскать на спине громоздкий и тяжелый щит, когда для расправы над изможденным и безоружным каторжником хватит меча иль нагайки, а если пленному каким-то чудом удастся бежать, то острая стрела, выпущенная из тугого лука, всегда нагонит и пронзит его битую спину.

Терпеливо наблюдая, как подремывающие в седлах конвоиры медленно проезжают мимо трактира и даже не поворачивают головы в сторону его опустевшего двора, Аламез был преисполнен двояким чувством. С одной стороны, он благодарил Небеса за то, что не позабыл отдать своим людям приказ ничего не предпринимать без его распоряжения, а с другой – его сердце разрывала тревога. Дурни-часовые хоть и вовремя скрылись внутри корчмы, но не додумались затащить внутрь лишившегося чувств трактирщика, чье грузное тело вальяжно развалилось на брюхе прямо перед крыльцом. Стоило лишь одному из шеварийцев заметить распластавшегося на земле старика – и столкновения было не избежать. Сами по себе всадники из авангарда угрозы не представляли, половина из них погибла бы от вылетевших из кустов стрел еще до того, как обнажили бы мечи, но вот стычка с основными силами конвоя, который, судя по численности дозорного разъезда, должен быть очень большим, ничего хорошего не сулила. Закованные в кандалы, изможденные дорогой, побоями и голодом пленные вряд ли смогли бы оказать существенную помощь, и двум неполным дюжинам герканцев пришлось бы с боем отступить в лес. Нетрудно догадаться, что случилось бы потом. Близость столицы и стоявших возле нее войск не оставляла герканцам ни одного шанса выжить, а уж о том, чтобы пробраться в Удбиш, можно было и не мечтать. На них бы устроили облаву, рано или поздно окружили б и перебили, как загнанную стаю волков. Даже если трети отряда и удалось бы выжить, то планы Дарка полетели б в тартарары.

– Господин рыцарь, хода черного нет, но его можно быстро проделать! – неожиданно раздался за спиной призадумавшегося моррона тихий шепот солдата.

«А все-таки я молодец, здорово ребят выдрессировал! И ходят бесшумно, и дверными петлями не скрипят, – сам не зная почему, первым делом подумал Дарк. – Жаль, коль всем им погибнуть придется!»

– Я что, неясно приказ отдал?! Нет, так проделать! – так же тихо произнес Херцштайн, не повернув головы.

– Нашумим, господин рыцарь, тама по углам уж шибко много барахла всякого звенючего навалено, загромыхает так…

– Тогда отставить, – отменил моррон прежний приказ и тут же отдал следующий: – Сядьте на скамью и притворитесь мышами, немыми и безлапыми!

Дозорный разъезд не заподозрил ничего подозрительного и, проехав мимо трактира, скрылся за поворотом дороги. Дарк вздохнул с облегчением и, отпрянув от оконного стекла, собирался направиться к выходу. У троицы, затаившейся внутри трактира, было не более двух-трех минут, чтобы выйти наружу и перебежками добраться до леса. Однако удача изменила герканцам. Не успел моррон сделать и шага, как в окне вновь появились конские головы, а в ушах раздался приглушенный цокот копыт. Четверо конвоиров зачем-то вернулись, причем трое спешились на обочине, а один из шеварийцев быстро погнал коня в обратную сторону.