Война

Мельком окинув взором поляну и отметив, что непоседа Марк притих, легионеры уже поднабрались с сил, а Милена, заручившись поддержкой наставника, наконец-то справилась с непокорным мешком, командир отряда отдал приказ к выступлению.

* * *

Бастион на Вентелке был проклятым местом, хоть спокойным и доходным. Нет, конечно, солдаты, несшие досмотровую службу на переправе через небольшую речушку, не покрывались коростой и не сходили один за другим с ума, но многоликий Злой Рок их точно преследовал. Во время самой службы в небольшом гарнизоне никаких напастей с охранниками переправы не приключалось, но стоило лишь служивым быть переведенными на иной пост, в их судьбах сразу шла нескончаемой чередой беда за бедой, рано или поздно, но непременно заканчивающаяся преждевременной, насильственной смертью. Одни вдруг ни с того ни с сего пускались в пьяный загул и становились жертвами кабацких драк и случайных ночных поножовщин. Другие неудачно сталкивались с сильными мира сего и в результате либо были на месте зарублены чересчур ревностными слугами вельмож, либо оказывались жертвами наветов и проходили долгий, мучительный путь от тюремной пыточной до эшафота на площади. Третьи бесследно пропадали, как правило, прихватив с собой казну, но воспользоваться добычей не успевали. Через какое-то время их находили или на постоялом дворе задушенными подушкой, или в зловонной сточной канаве с перерезанным горлом. Четвертых давили внезапно взбесившиеся лошади или кусала ядовитая змея; пятых доводила до виселицы иль каторги роковая страсть. Одним словом, Злой Рок с завидной фантазией разнообразил арсенал ситуаций и средств, методично истребляя солдат, хоть недолго служивших в проклятом гарнизоне. Неизменным оставалось лишь одно – неизбежность расплаты за то, что солдаты бастиона не защищали подступы к Удбишу от врагов: контрабандистов, разбойников и прочего преступного сброда, а позабыв о достоинстве, чести и долге, бессовестно обирали как торговый, так и бедный трудовой люд, направлявшийся в шеварийскую столицу.

Поговаривали, что это место проклял сам дьявол, как-то принявший вид обычного торговца и собиравшийся по своим богомерзким делам посетить столичный базар. Мастера выворачивания карманов и потрошения мешков обобрали его до нитки, а затем под свист и улюлюканье прогнали прочь, оскорбив величественный слух правителя преисподней многими из тех мерзких слов, которые он сам же и придумал. По каким-то причинам рассказчикам этой сомнительной байки, конечно же, неизвестным, полководец темных сил не смог проявить свою истинную сущность и наказать обидчиков сразу, но в отместку за оскорбление и побои наложил на гарнизон бастиона ужасное проклятье. Впрочем, это всего лишь глупые суеверные россказни, которые и преданьем-то назвать нельзя. В эту, так сказать, «легенду», отрицаемую церковью, верили лишь темные бабки из окрестных деревень да шеварийские солдаты, получившие предписание командования прибыть в гарнизон на Вентелке для дальнейшего прохождения службы.

Как укрепленный пункт, Бастион из себя ровным счетом ничего не представлял, его и крепостью-то можно было считать лишь с большой долей допущения. Он был возведен по обе стороны крохотной мелководной речушки в том самом месте, где она пересекала торговый тракт из Гилаца в Удбиш. Широкий каменный мост, способный выдержать телеги, доверху груженные товарами, находился в самом центре так называемого форта и занимал большую часть его внутреннего пространства. Стены бастиона и одна-единственная приземистая смотровая башня были деревянными и не смогли бы выдержать штурма даже небольшого отряда вражеских войск. Внутренних помещений было немного, всего три: покосившаяся набок казарма на полторы дюжины коек, склад товаров, на которые был наложен арест, и отхожее место, кое-как обустроенное под мостом. В принципе более основательного сооружения для досмотра прибывавших в столицу грузов и проверки дорожных бумаг путешественников и не было нужно.

До начала войны работы у стражников было немного. Крупные караваны появлялись раз в месяц, не чаще, а так за день через мост проходило не более десятка телег, проезжало не более пары десятков всадников да две-три кареты. Дело в том, что этот торговый тракт был всего лишь одной из трех дорог в шеварийскую столицу, а поскольку правители города Гилац брали слишком большую пошлину за проезд, то караваны из Кьеретто и Лукаро предпочитали верлежский и сивикорский торговые тракты. Что же касалось жителей окрестных деревень, то они, как правило, обходили пункт досмотра и попросту переходили Вентелку вброд, если, конечно, не везли на столичный рынок товары.