Война

Услышав такое, Герхарт первым делом, конечно же, подумал об измене и собирался срочно увести отряд со столь удачной стоянки, но затем здравый смысл победил иррациональный страх. Если бы фон Кервиц желал выдать герканцев, то стража нагрянула бы на кладбище еще до того, как их командир отправился в город. Посовещавшись с Вальбергом, сержант решил не предпринимать никаких шагов, и, как оказалось, поступил весьма разумно. Ближе к вечеру, то есть практически на заходе солнца, фон Кервиц вернулся сам, но, почувствовав настороженные взоры готовых его пропустить часовых, заподозрил неладное и приближаться вплотную не стал. С тех пор он так и бродил по окутанному темнотой кладбищу, наматывая круги вокруг церквушки и не выпуская из поля зрения вход в подвал. Солдаты терялись в догадках, не зная, чем объяснить столь странное поведение, однако их командир знал ответ. Заподозренный в сговоре с врагом рыцарь опасался, что его повяжут или, что еще хуже, сразу убьют, не удосужившись даже задать вопросов. Не уходил же он, поскольку ждал, когда Дарк догадается выйти к нему на разговор.

Видимо, фон Кервицу было что сказать, раз он терпеливо бродил во тьме по кладбищу. Перед сном моррон решил немного прогуляться и вознаградить уже наверняка промерзшего до костей агента разведки за его завидное упорство. К тому же и Дарку имелось что сказать. Личное участие фон Кервица в будущей операции было весьма и весьма желательно для повышения достоверности легенды, на которой основывался налет-провокация.

Глава 9 Сделка с нечестивцами

Настойчивость и настырность во многом схожи, но между ними имеется существенное отличие. Настойчивый человек хоть и идет до конца, но знает, когда этот конец наступает и когда следует отступить, переосмыслив как цель, так и методы ее воплощения в жизнь. Не все задачи решаются в лоб, так что он прекращает бесполезные попытки и ищет иной, обходной вариант достижения намеченного. Настырный упрямец и в мыслях не допускает возможности отказаться от помыслов и пересмотреть неудавшийся план. С завидным терпением осла он продолжает стучаться в запертую дверь, уверенный, что рано или поздно либо дверь, либо нервишки запершихся внутри хозяев не выдержат его напора. Настойчивость – синоним мудрости; настырность – родная сестричка глупости. Умный человек частенько добивается своего, а глупец почти всегда нарывается на тумаки.

Неизвестно, являлся ли фон Кервиц мудрецом, но дураком он точно не был. Покрутившись на виду у часовых какое-то время, рыцарь понял, что Дарка просто-напросто нет в отряде, а иначе бы тот обязательно вышел побеседовать. Возможности, что его игнорируют, агент герканской разведки, естественно, не допускал, ведь он слишком много знал и мог, а общением со сведущими и могущественными людьми не пренебрегают. Рыцарь решил на время уйти, но особо не удалился, чтобы вернувшийся в отряд после прогулки по городу командир смог быстро его найти.

Так и случилось. Едва выйдя на свежий воздух (холод ночи приглушил многие неприятные запахи), Дарк тут же приметил крошечный огонек, то поблескивающий, то пропадающий на южной окраине кладбища; там, где находились еще не окончательно превратившиеся в груды камней и обломки могильных плит пустые склепы городских богатеев. Состоятельные горожане частенько тешат свое тщеславие смехотворными попытками походить на дворян: ведут летописи рода, выдумывают семейные традиции и с показным благоговением чтят прах давно умерших предков, которых не только они, но и их прадеды живыми не застали. Наверняка, когда кладбище только оказалось заброшенным, многие влиятельные семейства Удбиша перенесли прах умершей эдак лет триста назад родни на новое место, ну а сами усыпальницы, конечно же, разрушать не стали, уступив эту честь палачу-времени и быстро разрастающемуся на месте могил болоту.

Несмотря на сырость и все-таки ощутимые неприятные запахи, фон Кервиц удачно выбрал место для ночлега. В любом более-менее просторном и сносно сохранившемся склепе можно было не только укрыться от моросящего дождя да стылого ночного ветра, но и найти сухие деревяшки для разведения костерка. Самого же мерно мерцавшего огонька, едва способного согреть поднесенные вплотную руки, со стороны лачуг бедняков практически не было видно.