Война 2010: Украинский фронт

Данная белиберда для непосвященного уха, подразумевает следующее. Целеуказания «первый» дивизион подполковника Корташова получит не голосовым сообщением, а через автоматическую систему управления. Круговое сканирование предусматривает метод поиска цели. Диаграмма направленности дальнобойного локатора К-1 имеет ширину всего одна целая и четыре десятых градуса, причем, это в «широком луче», в «узком» – вообще «ноль семь». Так что навести ее точнехонько на цель с помощью системы, получающей данные с огромного «лаптя» П-14Ф попросту нереально. Кроме того, «Фургон» отправляет в пространство свои эманации на волнах метрового диапазона. Это само по себе не дает той точности, которой располагает дивизионный радиолокатор подсвета цели, трудящийся на сантиметрах. Потому и применялось круговое сканированье – луч совершал пертурбацию в пространстве, чуть расширяя сектор обзора. МХИ – есть, сокращение от «монохроматическое излучение». Дальность при таком типе облучения цели определить попросту нельзя. Вот для этого и наличествует альтернативный тип излучения – ФКМ. Аббревиатура означает «фаза-кодо-манипулированный» тип излучения передающей антенны. В этом режиме, за счет сложной «схемы» уходящего в пространство сигнала, получалось определить дальность до цели с весьма большой точностью: ошибка составляла не более двух десятков метров, что для ракеты, уничтожающей все в радиусе шестидесяти, не так уж существенно.

Уже через очень короткое время, не более полутора минут, полковник Бубякин может анализировать данные, полученные радиотехнической батареей дивизиона Корташова.

– Подтверждаю, – докладывает командир «первого», – цель высотная, скорость сто десять метров за секунду, то есть, около четырехсот километров в час. ЭПР очень маленькая, близко к пределу.

ЭПР означает «эффективная поверхность рассеивания». То, что она «близко к пределу», говорит о том, что цель очень и очень небольшая или…

– Судя по скорости, совсем не ракета, – рассуждает вслух командир группы. – И не аэростат. Скорее всего, корпус из каких-нибудь композитов, поглощающих наш «луч».

– Еще, плохо отслеживается, но кажется «размазка» по спектру, – добавляет по ГГС подполковник Корташов. – Как бы вертолет…

– Ну вот – пропеллеры, – почему-то радуется полковник Бубякин. – Точно беспилотник. Наверняка «бредет» сюда – к нам. Сволочь американская… Или там турецкая – без разницы. Они теперь, кстати, не только наблюдать, но и бить умеют. Вдруг несет что-нибудь противо-радарное? Может быть, Володя?

– Запросто, – подтверждает Антунович, хотя в ответе не уверен.

– Короче, надо его «сковырнуть», – делает вывод Бубякин и снова щелкает микрофоном громкоговорящей связи. – «Первый» – «девятому»! Уничтожить цель! Расход две!

– «Девятый» – «первому»! Может, не надо две? – достаточно бодро, но с сомнением возражает по «громкой» Корташов. – Цель медлительная, товарищ полковник. Оценим результат, затем видно будет – надо – нет?

– Надо, Вова, надо! – рявкает Михаил Бубякин. – Выполняйте приказание, подполковник. Вы не учитываете психологический эффект. На нас – в смысле, нашу работу, – люди смотрят. Танкисты в том числе. Да и враги тоже. Пусть «нашинские» вдохновятся, а супостаты понервничают.

– И нам самим тоже надо бы пожечь за собой мосты, – добавляет он для капитана Антуновича и снова подмигивает: они свои и в одной лодке.

Четвертая власть:

«…Крымский полуостров – исконно турецкая земля. Именно этот работящий народ сделал из горной местности страну виноградников. Все сочинения о какой-то, смешно право, работорговле в средневековой Турции это выдумки российских шовинистов. Вспомните, как жило русское крестьянство в крепостнической России. Да оно само, при всяком удобном случае, бежало в Крым, и здесь попадало под патронаж просвещенной, нравственно и религиозно терпимой Османской Империи…»

138. Полигон под Киевом