Война 2010: Украинский фронт

По обобщенной теории бородатого дядьки Дарвина, микросхема родилась от полупроводника, то есть, от транзистора. Тот же, в свою обезьянью очередь, произошел от электронной лампы. Лампа – триод – была по-своему хороша, и не только тем, что ее приятно держать в руке, любуясь блестюльками и переливами света на мыльном пузыре стекла. На ее электронной схеме очень удобно объяснять принцип действия всех подобных штуковин. Все так мило, почти даже ощутимо пальчиками. Электрическая сетка, аналогия с рыбалкой, а невидимые электроны сойдут за рыбок. Вот сеточка без тока – открыта и рыбки-электроны бегут. Но вдруг, откуда угодно, допустим от антенного штыря высунутого в мир, прибыл небольшой электрический потенциал. Сетка получила импульс и… Рано или поздно такой импульс приходит. Надо только уметь ждать, как терпеливая, вытесненная технической эволюцией, но стойкая, как еще ранее позабытые оловянные солдатики, лампа-триод.

Сейчас импульс явился в виде визга тормозных колодок автобуса «ЛАЗ». Машину явно потащило юзом. Господи, может, пока все впали в прострацию, некий следующий номер, по градации смелости, не только высадил стекло, а еще и вывалился наружу, угодив под колесо? Однако звуковую палитру дополняет наложенная извне прерывистая сирена. Неужели родное ДАИ утомилось брать взятки и начало неожиданное преследование чужеродных похитителей? Мысли из этого и других списков молнией проносятся в мозгу Парфенюка, пока туловище изучает физику инерционных процессов. Похоже, мозг, подозревая скорое, досрочное выключение, пытается за оставшиеся полусекунды отработать по полной программе всю долгую альтернативу прозябания до пенсии. Зряшное дело, ибо автобусный кузов, уже вполне готовый опрокинуться набок линкором «Ямато», неожиданно находит точку опоры. Жалко, что данная точка тоже движется, причем, вектор направлен встречно.

Теперь вылетает не одно, а сразу множество стекол. Связанные люди ссыпаются с кресел, многие в пролет между сиденьями, кое-кто таранит те же стекла. Сергей Парфенюк в преимуществе, у него есть свободные, наделенные инстинктом руки. Он успевает удержаться от падения. Величайшее благо, что физика – наука без границ: надзиратели летают по проходу не хуже скрученных веревками кеглей; у них в головах сейчас совершенно не имеется свободных нейронов, для оценки поведения Парфенюка.

Все же автокатастрофа не глобального свойства. Ничего не горит. Зато совершенно не пострадавший чечен-водитель уже выскакивает в пассажирскую дверь и уже что-то кудахчет на повышенных тонах. Старший надзиратель, похоже, тоже отделался легко, ибо уже через секунду на улице и что-то кричит на своем чеченском. Снаружи слышны встречные вполне русскоязычные маты. На душе тепло. Сквозь битые и небитые окна наблюдается большущая, как положено, по пролетарски красная пожарная машина, замершая в аналогичном автобусному маневре, только в зеркальном отображении: встреча мира с антимиром имеет разночтения.

Однако идиллия портится легко. Вслед за главарем наружу вываливают еще несколько охранников-надзирателей. Нервы у них не столь стальные, как у героев «01», к тому же у них неоспоримое преимущество, превосходящее даже русскоязычные словесные изыски. В ход идет огнестрельное оружие.

Сергей Парфенюк плохой, совершенно ненадежный триод. Именно такие лампы-черепахи проворонили все радио-приветствия соседних цивилизаций в период бума программы SETI. Тутошний сосед по сиденью тычет его под ребро пребольнейшим образом. Лампа накаливания получат сигнал. Остальная часть телеграфируется взглядом, причем мгновенным образом, потому как именно в эту секунду надзиратель, находящийся до того в проходе позади, протискивается мимо Парфенюка, перешагивая через все еще валяющегося на полу и никак не могущего приподняться пленника. Размышлять некогда, госпожа Удача уже тянет руку за случайно выпавших джокером: «Не хотите пользовать! Гоните назад!». Будь что будет!

Парфенюк мигом вскакивает и наваливается на чечена сбоку. Тот совершенно не ожидает нападения, это во-первых, а во-вторых, он гораздо меньше Сергея в массе и росте. Парфенюк валит его на соседние, естественно занятые кресла, то есть, на кого-то из своих же пленников сверху. Но они не способны помочь, они связаны. Кисти самого Парфенюка ели-ели слушаются; похоже, все еще не отошли от скрюченности и нуждаются в массаже. Он пытается ухватить обе верхние конечности противника. Тот без автомата, но одна рука неуклонно тянется к расстегнутому кобуру. Вообще-то он может сделать еще проще – закричать, вызывая помощь. На то чтобы додуматься до этого ему требуется секунда. К счастью, дядечка-сосед Парфенюка нормальный триод. Может быть, он даже нечто более сложное – пентод. Слишком умело и решительно он действует. И ведь когда-то предварительно он успел освободить еще и ноги.