Война 2011. Против НАТО

Короче, теперь они следовали по маршруту. Правда, «айда со мной» вылилось не в стремительный полет над полями в «вертушке», не в сладостную дрему, под шуршание шин «тайоты» по грунтовке, и даже не в лихую езду на раскрашенном зеленью грузовике «Зил-131» – в условиях иностранной оккупации все подобные методы отбрасывались априори. Пришлось топать ножками, причем со всеми причиндалами на горбу. Правда, особые сложности, по крайней мере, в психологическом плане, имелись только в городе. Здесь пришлось перемещаться преимущественно ночью, а днем разведывать трассу без снаряжения. Поскольку Донецк – город большой, то растянулось это на целых полтора суток. За границей города стало легче. Яровицкий и прочие «старые вояки» оказались в своей стихии. Даже Шмалько, и Ладыженский с Громовым видимо почуяли себя танками, коим город не мил ввиду бесчисленности препятствий.

– Сколько еще идти-то? – спрашивал у Змея Алексей Нелесный.

– Вот, капитан, показываю на карте, но крестика не ставлю. Мало ли что, – пояснял Яровицкий.

После таких «мало ли», все предшествующие рекламные предложения Змея как-то блекли, но куда было теперь деваться – не обратно же в оккупированный пришлыми термитами городской муравейник?

43. Ценные работники и личная собственность

То на замок запирается, то собирается вести речь о «репортаже века» при каких-то «саунщиках», размышляет Георгий Полеводов. Вот и пойми этого главного редактора. Однако все совсем не так, как представляется поначалу.

– Это Георгий Валерьевич, – сообщает Абрам Львович двум типусам в костюмах. Однако встречного представления не происходит. Тип, который постарше, просто милостиво кивает.

– Пожалуй, – говорит «саунщик», – оставьте нас ненадолго, Абрам Львович.

Сказано это таким будничным тоном, что у Полеводова отвисает челюсть. Главред без всяких-яких, произнеся только «конечно-конечно» исчезает. Второй типус помещение не покидает, но тоже как-то мимикрирует под окружающий фон, растворяется – его уже нет.

– Вы были в аэропорту, Георгий Валерьевич, да? – вопрос прям до безобразия.

– Ну, – вроде как ответствует Полеводов. – А вы из какой газеты?

Предположение о возвышении до уровня «Зеркала недели» или еще куда в корне неверно. Впрочем, Георгий понимает это еще до того, как договаривает фразу. Типус не то чтобы улыбается, но как бы делает вид.

– Мы не из газеты, Георгий Валерьевич. Мы из… – отработанным жестом фокусника он извлекает откуда-то солидную «корочку». – Служба безопасности. Слыхивали о такой?

– Ну да, – блеет Полеводов. – А что я…

– На этой камере то, что вы отсняли, да, Георгий? – главный типус протягивает лапу, а второй, помоложе и побольше, снова материализуется, и как раз над видео-машинкой. – Разрешите взглянуть?

– Подождите, – заявляет Полеводов почти храбро, но явно не слишком уверенно. – Это моя интеллектуальная собственность… Для репортажа. Я не хочу, чтобы…

– Какого репортажа, Георгий Валерьевич, – тип так и не убирает протянутую руку. – Разве вы с кем-то о нем договаривались? Понимаете, Георгий, тут дело серьезное. Уже начато расследование происшествия. Любое досрочное просачивание сведений нежелательно, очень-очень нежелательно. Вы, кстати, нам еще пригодитесь, как свидетель происшествия. Вы не против? Дело сверх-серьезное. Борт пришел из России и…

– Из России? – удивляется Полеводов вслух.

– Да, вы же в курсе, что НАТО перебрасывает припасы и прочее в Афган через Российскую Федерацию. Или у вас имеются какие-то другие сведения?

– У меня… Нет, что вы, я только снимал, – Полеводов очень надеется, что лицо его достаточно бесстрастно.

– Очень хорошо, что вы снимали. Очень, очень хорошо, – заявляет типус. – У следствия будут серьезные улики. Кстати… – он смотрит Георгию прямо в глаза. – Вы еще не делали копий с записи?

– Я… Нет, не успел, – без запинки врет Полеводов. – Давайте сделаю. Вам же…

– Нет, Георгий Валерьевич, мы сами сделаем копию, когда понадобится. Вот, кстати, бумага, – тип кладет перед Полеводовым какой-то отпечатанный листок. – Прочтите, и распишитесь. – Типус бесцеремонно хозяйничает на столе главреда, разыскивая в общей куче ручку покрасивее.

– А что здесь, – буквы в глазах Георгия почему-то прыгают.

– Это о неразглашении, – поясняет старший типус. – О неразглашении, и о невыезде из города Днепропетровск. Временно, очень временно, Георгий Валерьевич. Не волнуйтесь. Тут почти чистая формальность.

– Ничего себе формальность, – говорит Полеводов. – А если я не стану подписывать? – это, конечно, не сопротивление, так, жест отчаяния.

– Тогда проследуете с нами, Георгий Валерьевич. Извините, но мы не можем, из-за несознательного корреспондента газеты, завалить сверхважное для Отечества расследование. – Сам типус уже тянет захапанную видео-технику на свою сторону. Силища у него неимоверная.

– Это же моя личная вещь, – возражает Полеводов.

– Тогда извлеките из вашей «личной вещи» записывающую систему, Георгий, – открыто приказным эс-бэ-у-шник. – Вы хотите, чтобы такое сделал я? Мне нисколько не трудно.