Война 2020. Керченский узел

– Чего?! – раззявил «варежку» старший лейтенант. – Что происходит?

– Твою мать!!! Старлей, связь есть? – Батон орал как припадочный, потрясая автоматом. – На небо посмотри!!! Хули ты тупишь?! Связь с Владиславовкой давай!!! Танки москалей обходят Кировское, сейчас выйдут к Перекопу и заткнут нас в этом Крыму, как в огурцы в банке. Иловайск курортом покажется!!!

– Как танки?! Откуда?! – завизжал свиньей военный.

Бамс! – Батон пнул летеху ногой, тот повалился в грязь.

– Связь давай!!! – раненым носорогом заревел Батон. – Быстро-оооо!!!

От громких криков и ора из палатки и кунга выползли остальные бойцы вражеского подразделения. Всего их было шестнадцать человек. Стояли они совершенно бестолково, толпой, а оружие было только у троих, и это вместе с часовым, который соляным столбом замер возле своего навеса, пялясь в небо. Видимо, пытался разглядеть там русские танки.

– Швыдко! – крикнул немного опомнившийся старлей, подзывая к себе радиста. – Дай связь с «тридцать вторым». Бегом!!!

Невысокий курносый боец нырнул обратно внутрь кунга.

– А там много танков? – тараща расширенные от ужаса глаза, спросил кто-то из укропов.

– Биз бу ода резервасуони! – нагло щерясь, ответил я.

– Шо?! – явно не понял меня укроп.

– Чего стоите, как бараны, а ну бегом вооружиться! – вновь заревел во всю глотку Митин. – Враг в паре километров.

Сонные бойцы заметались как тараканы, бегая из стороны в сторону. Кто-то тащил автомат из палатки, кто-то одевался на бегу, некоторые метнулись в сторону тупика, где стоял огрызок состава.

– Почему танки не выгрузили?! – рявкнул Батон на старлея. – Расстрелять тебя, как пособника Путина?!

– Нет! Не надо?! – жалобно выкрикнул сопливый летеха. – Мы один кое-как спустили вниз, заправили и пополнили БК. Техники разгрузочной нет. Пандусов нет. Ничего нет!!!

– Разговорчики!!! Где связь?! Связь давай!!! – наседал на старлея Митин.

Я контролировал перемещения вражеских солдат, понимая, что долго этот спектакль продолжаться не может. Сейчас они отойдут от первого шока, а потом могут и сложить два плюс два.

– Швыдко, сукин сын, где связь? «Тридцать второй» ответил?

– Никак нет, – высунулся из кунга радист. – Наверное, дрыхнут. Сейчас попробую на пушкарей выйти, – рядовой Швыдко нырнул обратно, но уже через секунду радостно закричал из глубины кунга. – Есть! Есть связь!

– Дай сюда! – перехватил Батон инициативу, запрыгнув в кунг.

Через секунду оттуда донеслись крики, ругань и мат. Митин, недолго думая, представился командиром группы специального назначения, которая засекла передвижение крупной группировки войск РФ.

Пинками и матами Батон загнал укров в кунг «Урала», летеха уселся за руль. Бандерлоги набились в кунг, как килька в «братскую могилу».

– Стой! – выкрикнул я, совершенно забыв, что еще минуту назад изображал из себя турка. – Механ есть? Танк надо увести!

Старший лейтенант понятливо кивнул, выпрыгнул из кабины грузовика и выдернул из кунга щуплого мужика средних лет.

– Петрович, поступаешь в распоряжения спецназовцев! – старлей подтолкнул мужика в спину. – Делай все, что они тебе скажут.

– Сникерс, давай в танк, стрелком будешь, – приказал я Сахарову. – Справишься?

– А то!

– Так вы русский?! – в очередной раз старлей замер с открытым ртом, от удивления глядя на меня.

– Ага, – кивнул я. – Согласись, нежданчик случился! – И тут же приказал Витьку, сидящему в кузове «пикапа» за «Утесом»: – Огонь!

Крупнокалиберный пулемет рявкнул длинной очередью, тяжелые пули прошили насквозь кунг «Урала», разодрав тонкое железо обшивки в клочья. Пуля калибра 12,7 мм не дает ни одного шанса выжить. Она не оставляет ранений. Она убивает!!! Попадет в руку – оторвет руку, попадет в ногу – оторвет ногу. А попадет в корпус, оставит после себя дыру величиной с мужской кулак.

Две короткие, добивающие очереди.

Кунг зияет дырами, из которых вытекают струйки крови, стекающие вниз на мокрую от дождя землю.

– Частоту, надеюсь, запомнил? – спросил я у Батона.

– А то! Еще и пару частот с позывными заприметил, – судорожно сглотнув, ответил Митин. – Может, надо было их на улице расстрелять, а то как-то не по-людски получилось. Загнали в кузов машины, натрамбовали их, как селедку в банке, и убили в полутьме. Нехорошо!

– Заткнись!!! – рявкнул я. – Отъезжай отсюда.

Наши машины отъехали метров на триста от расстрелянной машины, подождали, пока к нам присоединится танк, который двигался рывками, выпуская сизые клубы выхлопных газов.

Черная вода перестала литься с неба, вместо нее зарядил обычный моросящий дождик. Серый, нудный и противный.

– Засади в цистерну гранатой, – приказал я Витьку.

Волошин вскинул на плечо трубу «РПГ-7», заряженную противотанковой «грушей», обернулся назад, убедился, что там никого нет, прицелился и выстрелил.

Граната улетела вдаль, бухнул взрыв, от которого начался пожар. Дизельное топливо горит плохо, но уж если загорелось, то потушить такой пожар очень тяжело.

– Уходим, – приказал я бойцам.

Машины отвалили в сторону и покатили через поле к дороге, связывающей два поселка.

– Сникерс, как дела? Прием! – вызвал я Сахарова.

– Нормально, – отозвался тот.