Война

Утро началось с того, что сразу после завтрака комэсков вызвали к командиру полка. В кабинете командира кроме командования полка их встретили ещё четыре человека. Первый из гостей сразу же заставил рефлекторно расправить складки гимнастёрки и вытянуться. Ибо им оказался командующий авиацией дальнего действия ВВС РККА генерал Голованов. Вторым был командир их дивизии. Принадлежность третьего можно было идентифицировать сразу – по петлицам и новеньким погонам с яркими васильковыми просветами. Четвёртый, судя по петлицам и погонам, принадлежал к ВВС. Но Виталий до сего момента его ни разу не видел… Похоже, гости подъехали, когда все были на завтраке.

Когда комэски вошли в кабинет, Голованов встал и, подойдя, пожал каждому руку.

– Здравствуйте, товарищи, садитесь. Разговор нам предстоит долгий…

Совещание началось с доклада командира полка, в котором он заверил, что к настоящему моменту боевой потенциал полка полностью восстановлен, а все эскадрильи, звенья и экипажи полностью укомплектованы техникой и личным составом.

– Это хорошо, – удовлетворённо кивнул генерал. – Потому что командованием принято решение начать вновь интенсивно использовать авиацию дальнего действия для работы по стратегическим объектам на территории Германии. Ранее это считалось нецелесообразным, потому что после операции «Большая порка» немцы перебросили на территорию своего рейха очень большое количество истребителей, резко усилив возможности своей ПВО, что, впрочем, пошло нашим войскам на фронте только на пользу. Но сейчас у них и на фронте складывается аховая ситуация. Это, а также то, что мы после «Порки» практически прекратили налёты на объекты в Германии, а английские ВВС понесли большие потери и тоже резко снизили интенсивность налётов, в настоящий момент привело к тому, что они начали перебрасывать самолёты обратно на фронт. В принципе, этот процесс начался ещё в ноябре. Но только сейчас, по нашим расчётам, он достиг такого уровня, который позволит нам провести как минимум один массированный налёт на объекты, расположенные на территории самого рейха, не рискуя при этом потерять существенную часть самолётов.

– Да мы ж только за! – воскликнул командир второй эскадрильи Никита Середа. – А то другие немцев бьют, а мы в них только бумагой бросаемся. Как в сортире, чес-слово…

– Неправильно рассуждаете, товарищ, – тут же встрял энкагэбэшник. – Ваши листовки, между прочим, подбирает и читает кто? Отцы, матери и жёны тех солдат, которые воюют на нашем фронте. Которые потом пишут своим мужьям и сыновьям.

– Ага-ага – воюй крепче, сыночек, и грабь побольше, потому что эти русские в нас только бумагой кидаются, – пробурчал Середа.

– И вовсе нет, – нахмурился энкагэбэшник. – Наоборот, судя по беседам с перебежчиками и пленными, именно письма родных, ознакомившихся с информацией, содержащейся в разбрасываемых вами листовках, побудили как минимум треть из них задуматься о сдаче в плен, – он повернулся к сидевшему рядом с комполка начальнику политотдела. – У меня есть материалы по данному вопросу. Я вам потом передам – проведите работу с личным составом.

– Так точно!

– Ладно, как бы там ни было – я уже сказал, что вы возвращаетесь к привычной боевой работе, – примиряюще произнёс Голованов. – Вашему полку предстоит особая задача. Именно поэтому у вас появилась такая представительная делегация, – усмехнулся командующий дальней авиацией. – Ну а конкретику вам сейчас доложит Сергей Семёныч, – и он кивнул четвёртому из гостей.

Сергей Семёныч оказался заместителем начальника службы авиаразведки ВВС РККА. Поэтому свой доклад он начал с того, что извлёк из принесённого с собой тубуса склейку карт и несколько больших листов аэрофотографий.

– Санкт-Фалентин, Амштеттен, Нижняя Австрия. Небольшой городок с населением около четырёх тысяч человек. Вот здесь, – он развернул одну из фотографий, – находится крупный танковый завод, который немцы с присущим им пафосом назвали «Нибелунгверке». Это и есть ваша цель.

– Ммм… какое прикрытие?