Война

Последовавшее за этим стало самым большим потрясением в жизни сурового аскарийца. Окружавшая его энергия ярости — чудовищное желание рвать и убивать, застилающая ему глаза кровавой пеленой, в которую он с головой окунулся… исчезло. Она резко превратилась в ледяную воду, окотившую его с ног до головы. Это смена мироощущения оказалась слишком резкой. Гелок едва не упал, сделал пару шагов вперед и замер, уставившись на свои руки.

Ещё никогда с ним такого не происходило. Он научился контролировать свою ярость. Не давать ей забирать его, когда она того желала. Его ярость служила ему и просыпалась по его зову и лишь тогда он мог впасть в кровавое забытье. Он всегда возвращал себе контроль медленно, будто выныривая из очень-очень глубокого омута, где ничего не видно и неслышно. Ещё никогда его ярость никогда не улетучивалась.

На секунду Гелок испугался, что она никогда не вернется. Как бы ни было сложно с ней бороться она его самое главное оружие. Аскарийец сжал кулаки и воззвал к своей природной особенности, совсем позабыв и о Морде, и о странном орке и об их господине. Жар в груди начал нарастать, кровь снова начала закипать…

— Не стоит. Я просто повторю этот трюк с холодной водой, — предостерег Элим, — а даже если бы и не смог, то ты бы от этого ничего не выиграл. Я бы просто избил тебя.

— Если так в этом уверен, то скажи мне это поближе, — уже скорее прорычал, недели сказал Гелок.

— Как пожелаешь.

Элим испарился с трона и оказался рядом с владельцем дворца. Кулак незнакомца оказался куда более сокрушительным, нежели удар его подчиненного-орка. Гелока оторвало от пола, будто он просто пушинка, и понесло прям в двери его зала. Лод’хар встретил снаряд. Совсем не так деликатно, как Морд: выставил с сторону руку, в которую и ударился аскарийец, после чего рухнул на холодный пол. Ярость совсем в нём умолкла, да и будить её сейчас было незачем: уже никакого толка от неё не будет.

Незнакомец ударил его очень странно. Вроде бы удар пришёлся в грудь, но ему размозжило половину скелета. И не распредели тот силу таким странным образом, Гелок уже был бы мёртв. Он попытался сразиться, но противник оказался в другой весовой категории. С этим могут схлестнуться только члены высшей аристократии.

— Я дал Морду предупредить тебя, — начал говорить Элим, без спешки пересекая зал, — хотя мы оба понимали, чем это закончиться. И я знал это куда лучше твоего старого товарища, который честно пытался сделать очередную нашу с тобой встречу менее неприятной для тебя.

— Очередную… — только и смог прохрипеть Гелок. Дышать ему стало намного сложнее.

— Да, очередную, — повторил Элим уже стоя над поверженным аскарийцем, — ты просто не помнишь предыдущую.

Грудь демона задергалась в попытках сдержать подступающий смех.

— Думаю, я бы запомнил нашу встречу… — произнёс в итоге Гелок с обреченной улыбкой.

— Ты даже не подозреваешь насколько ты прав, — Элим присел на корточки рядом с Гелоком, — помнишь, когда ты обнаружил новую планету, ты хотел сделать из неё полигон? Для подрастающего поколения. Юных аристократов, падающих надежды.

— Так ты оттуда…

К Гелоку начало приходить понимание ситуации. Никто из отправленных на ту планету демонов не вернулся и теперь было ясно почему.

— Да, оттуда. Она называется Земля. Но, как я уже сказал, это не первая наша встреча. Ты её не помнишь. Не можешь помнить. А вот я помню. Всё помню, — Собиратель Душ на мгновение замолчал, прокручивая воспоминания в голове, — Дело в том, Гелок, что один раз тебе удалось реализовать свой план.

В голове аскарийца стали появляться образы. Другая планета, полная зелени, с огромным количеством воды. Он увидел её жителей, построивших себе огромные города, где здания высились чуть ли не до неба. Видел суету их жителей, бесконечный поток странных железных машин. А потом он увидел, как всё это стало исчезать. Один город за другим. Жители этой планеты, люди, сражались достойно, отчаянно. Но их было бесконечно мало в сравнении с бесконечным потоком демонов из врат.

Гелок стал свидетелем последней битвы, последней попытки людей спастись, саботированную их предателями. В его голове пролетели картины смерти достойных воинов, сражавшихся до самого конца.

Человечество погибло.

Лишь один человек выжил. Выжил и пришёл за ним.

В этот момент по залу пронёсся чудовищный рёв. В нём не осталось ни следа ярости, в этот раз там была только бесконечная агония!

Глава 434

Аскарийец забился на полу в агонии. Его конечности с выпущенными наружу когтями то безостановочно шаркали по каменному полу, оставляя на нём глубокие борозды, то замирали, когда всё тело демона скрючивало очередной судорогой.