Война

Снейп быстро поднимается и поднимает щит, в который тут же попадает мой ступефай. Я решил, что пора заканчивать дуэль, и трансфигурирую всё, что попадается мне на глаза, в каменные шипы. Снейп, видя летящие в него заостренные камни, создаёт смерч вокруг себя. Моя атака провалилась, не нанеся никакого урона Снейпу.

На высокой скорости он выскочил из ветряного потока с клинком в руке, а второй рукой, в которой он сжимал палочку, отправил серию из режущих заклинаний. В прыжке ухожу от заклинаний и трансфигурирую клинок, успевая принять удар Снейпа.

— Хватит, — прозвучал сквозь купол голос Темного лорда. Мы, как по команде, прекратили атаку и встали друг напротив друга. Поклонившись разошлись по разные стороны.

— Мистер Уизли, тут, пока Вы сражались, у юного Марка Делакура появилось предположение, о том, что ваш бой с профессором, заранее подготовленная постановка. О чём он во всеуслышание заявил в зале. Не могли бы Вы ещё раз показать нам Ваше мастерство.

— Хорошо, — сказал я не став продолжать разговор. Молча показав, что я готов, дождался, когда на арену выйдет Марк.

Три-два-один…

По окончанию отсчёта я отправляю перекаченное энергией заклинание стазиса. Оно пробило щиты Делакура, отправив того в долгий сон.

— Бой окончен, — снова раздался голос Гриндевальда, когда купол накрывавший дуэльную площадку деактивировался. Ни у кого больше не возникает сомнений в уровне умений и силы у моего ученика? — спросил с угрозой в голосе Геллерт, намекая, что не собравшимся здесь спорить с его решением.

Я не стал задерживаться, и показал профессору, что не против продолжить общение. Он рассказал, что близнецы закончили обучение, и получили свои кольца мастеров. Их работа по поиску лечения для сестры не стояла на месте и к Джинни стал возвращаться рассудок. Но потом началась война и никто не ожидал, что кому-то известно, где находится их замок. Уизли приглашали и Снейпа укрыться с ними, но он предпочёл остаться со своим крестником. Мэнор Малфоев один из немногих родовых домов оставшихся невредимыми. Я попытался узнать, как они смогли скрыть свой мэнор, но Снейп мне ничего не ответил.

Вечером профессор передал парный блокнот, в котором близнецы делились своими идеями и планом лечения Джинни. Открыв страницу, я увидел, что Перси тоже оставил много заметок в блокноте. Эти знания я пообещал себе выучить. Я был уверен, что я смогу вернуться и тогда я помогу сестре.

Когда начало темнеть в комнату вернулась взлохмаченная Грейнджер. Она посмотрела на меня, и покраснев сбежала в свою комнату. Перед тем как дверь громко хлопнула, я услышал её полуистеричный крик: — чистокровная извращенка, дрянь. Ну я тебе отомщууу.

Через час, вероятно приведя свои мысли в порядок, она зашла в мою комнату в образе юной Гермионы. Села на край моей кровати. Я подумал, что ей нужно выговориться поэтому спросил.

— Грейнджер, тебе не пятнадцать, не строй из себя невесть что, — сказал я.

— Знаешь, Рон, сложно прожить немаленькую жизнь и вдруг задуматься над тем, а не из другой ли ты паствы?

— Какой на хрен паствы, ты о чём вообще? — спросил я. И по покрасневшему лицу Гермионы я стал догадываться о чём она говорит. — Да ладно, ты что переспала с Асторией?

Мне понадобилось минут пятнадцать чтобы разговорить Гермиону на откровенные подробности. Астория, увидев, что у Грейнджер непростой артефакт, решила с ним поэкспериментировать и пригласила для детальной проверки её в свою спальню. Вначале Гермиона превращалась в знакомых им обеим ведьм. А когда Гермиона расслабилась, Астория попросила её превратится в меня. Артефакт и это смог. Гермионе самой захотелось проверить, неужели абсолютно всё меняется, как и у оригинала, и раздевшись перед Асторией подтвердила свою догадку.

Только потом Гермиона сообразила, что стоит перед Асторией в мужском обличии в чём мать родила, и, извинившись перед ней, собиралась одеться, когда Астория, с пунцовым лицом внимательно рассматривавшая её, будто бы с научным интересом, спросила:

— Гермиона, подожди одеваться, разве тебе неинтересно более внимательно рассмотреть себя? — та отрицательно покачала головой, но Астория, словно змея искусительница, продолжила: — Смотри, мне кажется, у него ОН немного больше, чем может быть, — и положила на него руку. И так нежно стала наглаживать, что Гермиона не сразу сообразила, что Астория уже голая с ней в одной кровати.

Я спросил у Гермионы, а как же брачные клятвы? Астория не могла изменить под ними! На что та ответила, что клятвы чистокровных относятся только к противоположному полу. По крайней мере у неё в договоре было прописано так.

— И в чём проблема? — спросил я, улыбаясь, как кот, объевшийся сметаны. Новость, что Астория затащила Гермиону в постель именно в моём обличии, увеличила моё самомнение. — Тебе разве не понравилось?

— Не хочу об этом говорить, — сказала она, и уже успокоившись, — просто я испытала ранее неизвестные ощущения.